Она остановилась и развернулась к нему.
– Вальтер? Так это тебе он оставил ключи от дома?
– Верно. – Он не сдержал удивления ее информированностью. – Ты там была?…
– Да. Тем утром. – Признаваться, зная, что ей не за что стыдиться, было легко. Особенно после того, что произошло у Собора.
– Ух ты, – неразборчиво и непонятно выразился Вальтер, зацепив пальцем карман куртки. – Вот это поворот.
– Что такое?… – Габриэль нахмурилась, скрестив руки на груди. – Я просто ночевала у него в доме, ничего такого.
– Да знаю я, – хмыкнул растрепанный Ангел, против всяких ожиданий сразу и безоговорочно поверив в ее слова. – Фил не стал бы…
– Не стал бы – чего? – в ее голосе прозвенела опасная нотка, грозящая перерасти в полноценное выяснение отношений, и Вальтер предупреждающим жестом вскинул ладони вверх.
– Эй, он мой друг. Я его знаю, ладно? Он никогда бы не обидел человека, которому оказал гостеприимство. – Почти старомодная, уклончивая фраза невольно утолила ее закипающую ярость, заставив Габриэль по-новому присмотреться к своему ночному спутнику.
Он был другом Филиппа… и, если верна была старая поговорка, выбранные друзья могли многое рассказать о человеке.
– Да, мне тоже так показалось, – уступила она, слабо улыбнувшись Вальтеру. Тот отзеркалил улыбку, по-хулигански подмигнув ей, и с искренним интересом осведомился:
– Как вы познакомились?
– Ох. – Габриэль злодейски прищурилась и понизила голос: – Я разбила бутылку о голову его противника.
– …Неслабо. – Вальтер изумленно хохотнул и покосился на нее с новым уважением. Некоторое время они шли рядом, в приятном, почти компанейском молчании, затем Габриэль повернула голову и осведомилась:
– …Так что, ты будешь бродить за мной до утра?…
– Я бы предпочел просто проводить тебя до дома и пойти спать, – честно признался байкер, пригладив растрепанные вихры. – Что-то подсказывает мне, что это не первая моя дебильная услуга Волчонку.
– А почему вы его так зовете? – Интерес Габриэль взял верх над всем прочим; она лукаво наклонила голову, показывая Вальтеру, что приняла к сведению его пожелания и, в принципе, не против последовать его плану. Тот с облегчением выдохнул, сообразив, что платой за его сон будет откровенный рассказ.
Впрочем, Габриэль не сомневалась, что полной откровенности не дождется: какой друг вот так, с нахрапа, выдаст что-то интересное впервые встреченной незнакомке?…
– Потому что у его отца прозвище – Волк. Значит, Фил – Волчонок, – с охотой просветил ее Вальтер, без усилий попадая ей в шаг.
– Зверинец, – почти кисло сказала Габриэль, ожидавшая чего-то более изобретательного. – …А кто такая Сабрина, и почему ей нельзя было