– Скажешь, – ровно произносит Дягилев, глядя прямо в её глаза. – Просто ты сделаешь это позже, зайка. У моих покорных от меня секретов не бывает. А ты мне покоришься.
Глава 9. От слов до дела
– Ты мне покоришься, – он говорит возмутительно спокойно и смотрит на меня абсолютно так же. Ничего нет в его взгляде кроме этой снисходительности. А мне, мне назло самой себе, сейчас снова порывающейся замереть столбиком от восхищения тем, как он это сказал, хочется взбрыкнуть.
– Нет!
Наконец-то во мне просыпается афанасьевское упрямство. Вот только толку от него чуть. Спорить с Дягилевым – только нарываться на неприятности. Жаль, что понимаю я это запоздало. Когда уже влипаю в очередной акт этого марлезонского балета.
– Нет? – Два движения, и чашка с кофе уже торчит в подстаканнике рядом с водительским креслом, а я снова оказываюсь на спине, снова подмята тяжелым телом Дягилева, и снова упираюсь ладонями в его плечи.
– Нет? – Самое обидное в том, что он даже не разозлен моим возражением, он надо мной смеется. Смеется и сейчас, прихватывая мои руки за запястья и прижимая их к коже автомобильного сиденья за моей головой.
– Нет? – Шепчет это тяжелое чудовище мне в губы, а потом впивается в мой рот поцелуем.
Мой мир звенит весь, от горизонта до горизонта. Протяжным, гулким, оглушительным звоном. Почему я ему отвечаю, ну почему-почему-почему? Но я отвечаю. Так жадно ловя его губы своими, будто и не тряслась от прикосновений Вадима еще полчаса назад. Не хочу, чтобы он прекращал меня целовать. Совсем не хочу…
Интересно, а чего я боялась на самом деле? Того, что он принудит меня к сексу, или к тому, что из меня полезет вот эта вот до отвязности распущенная девка, что сейчас извивается в руках малознакомого мужика. А я извиваюсь… И постанываю от возбуждения как дешевая проститутка.
Мозги? Боже, какие к черту мозги! Выходной у них! Умерли!
Он – мой шторм, моя бездна, к дну которой я лечу тяжелым камнем. И у меня нет объяснений, почему все так, ведь так со мной никогда в жизни не было.
– Ну же, давай, скажи свое “нет” еще разик, заинька, – шепчет мне это исчадие ада, скользя своими губами от подбородка к уху. Ловит мочку, прикусывает, заставляя вскрикнуть от этой легкой, но такой сладкой боли.
И это у меня получается вместо “нет”? Позор-то какой… Вот только мысль эта, про позор, не удерживается в голове, исчезает, растворяется под натиском горячих губ и щетинистой щеки, трущейся о мою кожу.
– Кричи, милая моя, кричи. – В его хриплом шепоте одно только удовлетворение. – Отполируй мне душу.
У меня был целый один секс в моей жизни – несколько часов назад, с Сережей. И нет, у меня не кружилась голова, меня не иссушал душный голод, я не чувствовала, будто вот-вот взорвусь. Это было… Ну просто было. И я пытаюсь вспомнить про тот секс, с мужчиной, который долго за мной ухаживал, пытаюсь удержать себя в рамках правильного,