– Только будь осторожна. Видишь ли, на крутую стерву ты не тянешь.
– Постараюсь. – Куинн приподнялась на цыпочки и поцеловала его. – Я люблю тебя.
Даллас был уверен, что он никогда не любил Куинн больше, чем в тот момент.
– Я тоже тебя люблю. Скоро вернусь.
Джино же попрощался с Харпер, чмокнув ее в лоб и шлепнув по заднице. Потом жестом указал Далласу следовать за ним и первым зашагал к джунглям.
– Завязывайте, голубки.
– Мне пора, – сказал Даллас, стараясь улыбнуться как можно убедительнее.
– Береги там себя.
Даллас кивнул, затем повернулся и бросился догонять Джино. Они углубились в джунгли и стали пробиваться сквозь густые заросли, потом свернули в сторону утесов. Чем сильнее они углублялись, тем сложнее становилась местность. Без мачете или топора, чтобы прорубать заросли, идти было непросто. И когда примерно через полчаса они нашли подъем, ведущий к утесам, заросли стали почти непролазными. Джино и Даллас вымотались и истекали потом, поэтому ненадолго остановились передохнуть.
Джино стянул с себя майку, обвязал вокруг головы и приспустил сзади один край, прикрыв шею.
– Здесь никак не спрячешься от солнца, – сказал он. – И так до самых утесов, поэтому постарайся как можно лучше прикрыть голову.
Даллас устало кивнул, но у него не было сил снимать доставшуюся после смерти Натали футболку. Она была ему мала, промокла от пота и прилипла к телу, но хоть как-то уберегала от солнца.
Джино вытер лоб и, прищурившись, посмотрел сквозь переплетение лиан, деревьев и густого кустарника на возвышающиеся вдали утесы.
– Мы почти пришли, – сказал он.
– Но этот последний отрезок пути будет чертовски сложным.
– Склон хоть и крутой, но не вижу ничего страшного.
– По сравнению с чем?
– Поверь, я поднимался на склоны и похуже. Это ерунда, к счастью для нас.
– Я сейчас много чего чувствую, мужик. Но только не счастье.
– Ярдов через сорок джунгли закончатся и начнутся камни, корни и лианы. Просто, по возможности, держись рядом. Если что, не стесняйся, говори, понял? Не захочешь с такой высоты скатиться – всю кожу обдерешь о камни.
Даллас согнулся, упер руки в бока, стараясь отдышаться. Он был в более-менее хорошей форме, но уже не обладал выносливостью, которую всегда воспринимал как должное.
– Едва почую опасность, заверещу как малое дитя.
– Годится. – Джино слегка улыбнулся.
Они постояли молча еще несколько минут, Даллас подтянул кроссовки. В кроссовках все лучше, чем босиком, но эти были ему велики. И всякий раз, глядя на них или трогая их, он вспоминал, что носит обувь мертвого друга. На каждом шагу вспотевшие ноги скользили в них взад-вперед, поэтому Даллас уже заработал пару мозолей.
– Когда вернемся в лагерь, тебе нужно будет уплотнить их чем-нибудь, – сказал Джино. – Отрежешь пару лоскутьев от одежды Нэт и засунешь внутрь, чтобы ноги не скользили. Иначе к концу дня сдерешь кожу до мяса.
– Хорошо. –