Лучший друг. Мари Князева

же наивно, как неприязнь к столичным шоколадным изыскам. Руслан без конца внутренне потешался над ее боязнью показаться провинциалкой, потому что видел в этом глобальную тенденцию, только столичный бомонд скрывал свое мещанство намного виртуознее.

      А потом он повел Раду на свою любимую смотровую площадку на крыше "Триумф Паласа", где у него работал знакомый консьерж. Погода, как нарочно, стояла великолепная: ясная, солнечная, безветренная. Москва лежала перед ними, как на ладони, и они стояли на этой крыше вдвоем, а вокруг разливался такой покой…

      Рада сделала несколько фотографий на телефон.

      – Бросай это дело, – усмехнулся Руслан. – Таких фоток в интернете – как грязи.

      – Ты прав, – смущенно потупилась Рада. – Просто эти будут мои… знаешь, на память об этой поездке… А можно, я тебя сфотографирую?

      – Валяй.

      Потом они сделали селфи вдвоем, и прижавшись к девушке, чтобы поместиться в кадре, Руслан почувствовал, как отчаянно бьется ее маленькое сердечко. Его захватила нежность к ней и раскаяние.

      – Знаешь, я… недавно расстался с девушкой, – выдохнул он.

      Рада посмотрела на него очень внимательно и сочувственно.

      – Она уехала в Англию учиться на год.

      Рада долго молчала, а потом заставила себя улыбнуться и сказала:

      – Вы не расстались, просто год вам придется пробыть на расстоянии…

      Руслан попытался представить Эвелину, грустящую в одиночестве у окна с видом на Вестминстерское аббатство, и усмехнулся этой мысли.

      – Она не станет хранить мне верность там, – откровенно признался он.

      Рада хотела что-то ответить, но промолчала.

      – Она уехала месяц назад, – продолжил тем временем Руслан, – и я ужасно тосковал… какое-то время я даже думал, что больше ни с кем не сойдусь… но… – он подошел вплотную к Раде, протянул руку и заправил темно-русую прядь за маленькое ушко. Девушка на секунду прикрыла глаза и судорожно вздохнула. Руслан наклонился к ней и осторожно поцеловал в губы. Рада вся дрожала и вела себя так несмело, что у него закралось сомнение…

      – Ты раньше целовалась? – спросил он с улыбкой.