Новые хозяева стали призывать Яко и спрашивать, что происходит, но Яко лишь отвечал: «Я же говорил вам: мир мертвых нельзя соединить с миром живых, но я не имею влияния на потустороннюю жизнь, думайте сами…» Выстроенных домов было жаль, и хозяева стали приглашать священника или муллу, чтобы отогнать проклятие, как они думали, с места, где они поселились. Однако бесполезно. Молитвы, заклинания, ничто не помогало, и наконец все пришли к выводу, что это не проклятие. Даже придорожные цыгане, узнав о страшных случаях, ушли, сказав перед этим: «Кочуют только кости живых, кости мертвых кочуют вместе с землей. Кто трогает мертвых, тот останавливает землю… А это против воли неба и солнца…»
Однажды Яко увидел, как из одного из домов стала выезжать семья, и подошел к ним. Хозяин дома сказал:
– Ты виноват в наших несчастьях, потому что мы часто видели тебя на остатках кладбища, ты разговаривал со своими, будь проклят!
– А вы знаете, где покоятся ваши близкие? Попробуйте построить дом на этом месте, а?
– Нет, Яко, это невозможно, потому что мы не знаем такого места, и в этом наша беда…
В скором времени Карасу разлилась настолько, что стала подмывать новые дома на месте крымчакского кладбища. Два из них в ночь тихого и прекрасного мая унесло течением, люди успели выскочить из домов и долгое время ночевали под открытым небом. Многие могли видеть, как плыли комоды, диваны и кровати, на которых спали и сидели обреченные люди. Им кричали, пытались их спасти, но они были словно завороженные – не отвечали, не поворачивали голов. Скорее всего они действительно спали. Мертвым сном. Вскоре поутру жители Карасубазара заметили, что их городская река течет не слева направо, а справа налево, солнце встало не на востоке, а на западе. Пожухлая трава начала зеленеть, а огрызки яблок превратились в большие наливные яблоки сорта кандиль, но самое удивительное, что со старого кладбища стали приходить покойники. Они стучались в дома и просили еды, здоровались со своими знакомыми и родственниками. Лица их были изъедены тленьем, но с каждой минутой они все больше разглаживались и молодели. Покойники подсаживались на скамейки во дворах и на Ильинской улице к живым, пытаясь приобнять их и посидеть в обнимку. В это время с другой стороны города донесся слух, что начался мор. Стали умирать люди, которым не исполнилось и двадцати. Время пошло вспять. Воскрешенные и живые перемешались на Ташхане, и начался торг золотыми украшениями, рубахами и халатами расшитыми, драгоценностями, снова началась работорговля… Но никто ничего не замечал.
Один Яко понял, что произошло, и пошел к большому базальтовому надгробному камню, единственному уцелевшему, несмотря на попытки взорвать его динамитом, и просидел там всю ночь, передумав