– Вот именно, что со мной, – нахал стиснул пальцами мой подбородок, задрал его кверху и впился поцелуем в губы. Как меня не вывернуло, сама не представляю.
– Отпустите немедленно! Это грех! Светлобог вас непременно покарает! – укусила нахала за губу и плюнула ему в лицо.
– Ха-х! Дерзкая какая! Я люблю, когда сопротивляются. И кричат громко, – барон ударил меня по лицу так, что в глазах потемнело. После сдернул со стула и повалил на лежанку. Послышался треск разрываемого платья.
– Нет! Пожалуйста! Не надо! Помогите! – забилась раненой птицей и замолотила кулаками по навалившемуся тяжелой тушей мужчине.
– Ну что же ты противишься удовольствию, Эви? – я забыла, как дышать, когда услышала свое настоящее имя. Значит, он знает о подмене! И я догадывалась, кто ему рассказал. Но зачем? Чтобы избавился от меня? – промелькнул ответ, от которого я вдвойне забилась в грязных руках мужчины.
Гинар сопел, пыхтел, пытаясь сломить мое сопротивление. Я даже успела расквасить ему нос, но это только распалило негодяя. Он схватил мои руки, вывернул их за спину и связал полоской ткани, которую отодрал от моего платья. Затем в его руке блеснул нож, который мужчина приставил к моему лицу.
– Не дергайся, а то изуродую это красивое личико, – пригрозил барон.
Я замерла, в страхе уставившись на нож. Перевела взгляд на Гинара. В его глазах плескалось безумие и неудовлетворенное желание.
– Боишься? – хрипло рассмеялся он, – и правильно делаешь! Ты жива, пока я этого хочу. И тебе придется очень постараться, чтобы продлить жизнь хоть на мгновение.
– Лучше убейте сразу! Вы же за этим приехали, – много ума не надо, чтобы догадаться, кто за этим стоял, но я поразилась тому, что даже легкой смерти не заслужила! Чуть подалась вперед, и лезвие пропороло нежную кожу. Почти смирились со своей участью.
– Нет, – отвел нож в сторону, – мы еще не приступили к главному блюду, а ты уже требуешь десерт.
Лезвие скользнуло по шее, к вырезу платья, а потом ниже и ниже, безжалостно распарывая ткань и обнажая мое тело. Холодная сталь коснулась затвердевшего от прохлады соска и замерла возле отметины, оставленной Имлином. К моему стыду следы недавней страсти остались на груди, животе и внутренней части бедер.
– Жаркая у тебя выдалась ночка, – вдруг разозлился Гинар, – я тоже хочу вкусить тех удовольствий, что ты дарила графу де Сагору. Интересно, – рывком перевернул меня на живот и провел лезвием по лопаткам. – А каким еще способом ты ублажала графа этой ночью? – второй ладонью мужчина до боли стиснул ягодицу, потом со всей силы шлепнул по ней. А у меня брызнули слезы из глаз.
– Пожалуйста, не надо, – разрыдалась в голос. Но это только раззадорило Гинара. Нож продолжал выписывать узоры на спине, а второй рукой он судорожно стаскивал с себя штаны. Прижавшись лицом к одеялам и сквозь бурные потоки слез, я видела, как отлетают в стороны части гардероба