– Рабочий день продолжится через несколько минут, а сейчас – обеденный перерыв. И, насколько я понял, Юлия Сергеевна не желает вести с вами беседы и тратить время, отведённое на законный отдых, на обсуждение с вами деловых вопросов. А я со своей невестой сам как-нибудь разберусь, без посторонних.
– А-а-а, жени-и-их-х-х! – издевательски протянул-прошипел мой бывший. – Ну так и я не посторонний. И тоже жених. А в обеденный перерыв могу и не дела обсуждать, а личное. Глубокое личное, проверенное годами.
Сволочь. Я покрепче впечатала лоб в восхитительную ткань и вдохнула запах Павлика Кострова, а затем взяла и сделала то, чего мне очень хотелось: обвила руками талию своего э-э-э жениха.
Горячий – это единственное, что меня порадовало. А ещё понравилось, как его живот дёрнулся под моими пальцами. И если уж взвешивать два зла, то Костров мне нравился больше, чем беседа с бывшим Ильиным.
Вот ведь: Лёшку я знала куда лучше, чем Павлика Кострова, а ближе и понятнее, не таким пугающим оказался почти незнакомый человек. Отец моих детей. И это придало сил. Влило их буквально в жилы, доставило кислород, куда надо, и мозг благодарно заурчал, заработал, как исправный мотор.
Я не отказала себе в удовольствии – погладила собственнически Павлика по животу, от чего он содрогнулся весьма ощутимо, доставляя мне незабываемые моменты торжества. Теперь я точно знаю, как его укрощать! А затем, вздохнув, отлипла наконец-то и вышла из-за спины-укрытия.
– Алексей… Дмитриевич, выйдите, пожалуйста. Мы с вами обязательно побеседуем после обеденного перерыва, – я скользнула взглядом по циферблату строгих офисных часов.
Мда-с. Ну, шесть минут – это лучше, чем ничего.
Лёха, хмыкнув, сделал шаг назад.
– Ну, заканчивайте, Юлия Сергеевна, со своим женихом начатое. У вас ровно пять минут. Этого, конечно, весьма мало, чтобы достичь пика… во взаимопонимании, но некоторым мужчинам вполне хватает, чтобы спустить э-э-э… пар. Ровно через пять минут я вернусь.
Ой, да вали уже, юный потомок Эзопа!
Вздох облегчения я не сдержала, когда за бывшим наконец-то закрылась дверь.
Егор
Я никогда не защищал женщин. Как-то не пришлось. Разве что в детстве, кажется, в третьем классе, заступился за одноклассницу, которая слыла изгоем, над ней все издевались, а она ревела и никак не могла дать сдачи.
В тот день мне расквасили нос, а Пашка потом отомстил обидчикам: быстрый на расправу, ему кулаками махать – лишь бы повод был. Он и сейчас такой, хоть с виду и не скажешь. Но в тридцать пять уже научился контролировать собственные действия. Почти.
А позже мне было как-то не до бразильских страстей: я вёл очень тихую скромную жизнь, где не оставалось места бурным чувствам, всепожирающему пламени. Я и девушек выбирал… удобных. Скромных, спокойных, никаких.
И вот меня угораздило. Юля Ефимова может быть кем угодно, но только не скромной серой мышью. Она скорее яркий праздник и океан всевозможных радостей и проблем одновременно.
И,