– Федя, твою мать, ты что там, умер? – раздался визг в динамике.
– Здрасьте, Василий Павлович.
– Забор покрасьте. Ты чего не отвечаешь?
– Так в отпуске я, не слышал, отдыхаю.
– Ты к лору сходи, если не слышишь. Тебе начальство звонит, а ты… А вдруг война?
– Старый я для войны.
– Если старый, дуй на пенсию. Я, между прочим, на пять лет старше тебя буду и ничего, работаю, терплю и не жалуюсь. – Климчук на секунду замолчал, а потом, видимо, вспомнив, зачем звонил, продолжил: – Так, ладно, ты сейчас где?
– На пруду, рыбу ловлю,– ответил Дромов, пятой точкой уже почуяв неладное.
– На каком пруду? Территориально где?
– На нашем, за городом который.
– На нашем это хорошо, это, значит, недалеко. Короче, слушай приказ: бери руки в ноги и дуй в отдел.
– Василий Палыч, я в отпуске…
– Федя, в каком отпуске? Не до отпусков сейчас. Тут такое, такое…
– Какое?
– На месте расскажу. Жду у себя через тридцать минут.
– Я за полчаса не доберусь.
– Надо постараться. Всё, не теряй время. Руки в ноги и вперед – это приказ!
– Вообще-то правильно говорить ноги в руки, – произнёс Дромов, но Климчук уже отключился.
Федор Михайлович грязно выругался и даже хотел закинуть телефон в пруд, но вовремя остановился. Покупка нового гаджета в его планы не входила. Идти в отдел ему не хотелось, к тому же, как назло, поплавок, который до этого парализовано лежал в воде, вдруг начал дёргаться.
«Да пошло оно всё!» – подумал мужчина и поспешил к удилищу.
***
Спустя полтора часа Федор Михайлович был в кабинете у начальника. Он и сам толком не понял, как это произошло. Вначале он вытащил свою первую пойманную в этом году рыбу. Рыба оказалась так себе, мелюзга. Карасик, который и коту показать стыдно. Но ведь для рыбака главное – не улов, а сам факт пойманной рыбы. А размеры можно потом на словах увеличить, отчитываясь перед друзьями.
Потом клёв прекратился. Федор Михайлович посидел на бережку минут пятнадцать, и его стало распирать любопытство: что же это там такое в отделе случилось, что даже Климчук толком объяснить не смог. Некоторое время Дромов накидывал сам себе варианты, распаляя фантазию. Ещё минут через пятнадцать мужчину начало гложить чувство вины. А вдруг, и правда, там что-то случилось такое этакое, и без него совсем не справиться.
Чувство вины быстро прошло, а любопытство осталось. В результате Дромов не выдержал, собрал снасти, допил пиво и направился в город. И вот сейчас, в шортах и растянутой майке, с рюкзаком за спиной и удочкой в руках, он стоял перед начальником.
– Ну наконец-то! – облегченно воскликнул Климчук, лицезрея перед собой следователя.
– Что случилось, Василий Павлович? – спросил Дромов, пытаясь выяснить причину столь бесцеремонного прерывания своего отпуска.
– Беда