В пути
Ночь, луна. Зима, мороз.
Дышится легко.
В теле дрожь: озноб-невроз.
Еду далеко.
Мысли, чувства. Даль, простор.
Одиноко мне.
Чей-то вижу ясный взор
В небе-глубине.
Мысль: что будет впереди?
Нервная боязнь,
Оттого-то и в груди
Радость-неприязнь.
Клином вбит во мне вопрос
Больно глубоко.
Ночь, луна. Зима, мороз.
Дышится легко.
«Из года в год, из века в век…»
Из года в год, из века в век
Плетётся время произвольно.
Спешит всё время человек,
Живя во многом недовольно.
Так в каждодневной суете
Теряет он своё значенье,
Так где-то в некой пустоте
Он видит призрака виденье.
И это призрак бытия…
Мертвеющую вижу прозу,
И в прозаичной жизни я
Читаю явную угрозу.
Поэзии грозит беда:
Стать мёртвой, как язык латинский, —
И вот (предвижу ли?) тогда
Язык распространится свинский.
Рассудок нравственных калек
Не раз проявится несносно…
Из года в год, из века в век
Плетётся время судьбоносно.
Портрет луны
Луна меняет много раз
Свой облик на кругу годичном.
То полнолицым, то безличным
Её проявится анфас.
То профиль, левый или правый,
Как неоформленный портрет.
Открытый девственный секрет
В её портрете – что лукавый.
Во тьму, не отрывая глаз,
Глядишь влюблённым, непривычным:
Свой облик на кругу годичном
Луна меняет много раз.
Весна
И вновь весна. Дыханье юга
Холодным ветром принесло,
Но где-то рядом зрела вьюга —
Зимы отчаянное зло.
А вместе с тем уже заметно
Как будто стлался тёплый снег.
Ручьёв весёлых повсеместно
Был слышан беспрерывный бег.
И вот не стало снега вскоре —
Умолкли звучные ручьи.
Какие утренние зори!
Свистели славно соловьи!
Весна – поэзия и проза!
В ней крылся видимый обман:
Теплу холодная угроза
Ещё была из тёплых стран.
Поэзия
Любя и тишину с уединеньем,
И нервный труд с весёлым вдохновеньем,
Невольно обретаю вновь и вновь
В усталой жизни вольную любовь.
Но и с любовью чудо происходит:
Уныние счастливое наводит —
Ведь ждёт меня любовница одна,
Хотя несчастно ветрена она.
Как часто я её ловлю мечтами:
Её поймать возможно ли руками?
Удача улыбается и мне:
Люблю бывать я с ней наедине.
Но ты