На следующий день после обеда женщины отправились к киоску «Туризм», чтобы забрать портрет. Но художника там не было.
– Наверное, у него сегодня выходной. Мы же не знаем графика его работы… Но мог и заболеть… – Лариса взяла Ирину под руку. – Не волнуйся, отвоюем у него твой портрет. Если он завтра не появится, позвоним, разыщем его, потребуем!
Вечером в танцевальном зале санатория для отдыхающих концерт художественной самодеятельности городского коллектива. Ирина и Лариса долго наряжались и немного опоздали. Заняли места недалеко от входа и с интересом смотрели выступление местных артистов, исполнявших известные песни и бальные танцы.
После очередного номера дверь зала тихо приоткрылась и вошёл мужчина. Ирина бросила на него взгляд: чем-то знакома его внешность. Присмотрелась. Так это же художник, который вчера писал её портрет! Во многом он изменился. Вместо длинных до плеч волос короткая стрижка, волосы зачёсаны назад, уложены, будто он только что вышел из парикмахерской. Щёки гладко выбриты, борода и усы коротко подстрижены, образовав квадрат вокруг рта. Светлая рубашка из-под расстёгнутой бежевой куртки, чёрная сумка через плечо, в руках букет белых роз в оранжевой бумажной упаковке. Взгляд его пристально и взволнованно блуждал по залу явно в поисках кого-то.
«Меня ищет!» – Ирина встала.
– Ты куда? – дёрнув её за руку, прошептала Лариса.
Не объясняя, Ирина направилась к нему. Увидев её, он обрадованно встрепенулся, шагнул навстречу.
– Я к вам… – тихо произнёс. – Добрый вечер!
– Выйдем, – предложила она, чтобы не шептаться в зале.
За дверью он сразу начал:
– Вы меня простите за вчерашнее. Хочу поговорить… объяснить…
Куда-то исчезла твёрдость и сухость его речи и появилась мягкость и растерянность.
– Ой, цветы… Это вам…
– Спасибо, – она обняла объёмный букет и посмотрела сверху на нежные головки белых роз. – Какая прелесть!
– А давайте прогуляемся по набережной.
– Хорошо. Ждите меня у выхода. Цветы отнесу…
Она метнулась к стойке администратора. Попросила для цветов ёмкость. И вскоре с вазой и букетом поднялась на второй этаж в свою комнату.
Розы выдыхали приятный аромат. Ей дарили много букетов в школе, где она работала учительницей, ученики и их родители. Но она хотела цветов от мужа, а он Восьмого марта и в день рождения дарил ей кастрюли, соковыжималки, постельные комплекты и то, что необходимо дома взамен поломанного, износившегося.
«Букет, – говорил он, – через день-два пойдёт на выброс, следовательно, и деньги».
Вазу с розами она разместила на прикроватной тумбочке. Набросила на плечи полупальто, окружила шею шарфом. Перед зеркалом освежила губы помадой, надела берет. И с грустью посмотрела на немолодое, с неброским макияжем, хоть и ухоженное, но неизбежно меняющееся с годами лицо. Кожа ещё довольно гладкая и упругая, но от уголков глаз, когда улыбалась или щурилась, отходили волосяные лучики.
Спустилась к выходу, где он ожидал её.
Некоторое