Язык проникает в узкую расселину, где горячо, несмотря на разницу температур воды, воздуха и тела. Она запрокидывает голову, выгибаясь от первого спазма приближающегося оргазма.
– Не так быстро, крошка. Быстро – слишком скучно.
Не отрывая губ от требующего моего пристального внимания десерта, я устраиваю ее голову на бортик и продолжаю неторопливое поглощение сладкого. Довожу ее до края и отпускаю, снова кружу и дразню, и в очередной раз отступаю, не забывая при этом мять аппетитные полушария в воде.
– Ты за что-то наказываешь меня? – хрипло сипит крошка, безуспешно пытаясь прижаться к моему рту во время следующей паузы.
– Разве что за то, что ты слишком торопишься, сладкая. А я люблю долго и ме-е-едленно.
– Днем ты не особо возражал.
– Днем мне казалось, что я уснул от адской жары и брежу.
– А сейчас?
– А сейчас у нас вся ночь впереди.
И, может быть, не одна?
– Ты эгоист, – стонет она от явного разочарования.
– Почему это?
– Я тоже хочу… подразнить тебя. Как ты меня сейчас.
А ты недостаточно дразнила меня в течение дня? Каблуки, юбчонка-разлетайка, мокрая блузка, открытая спина и никакого белья, отсутствие которого так отчетливо было видно всем… Нет уж, розово-золотая бабочка. Теперь мой черед. И даже плевать, что могут увидеть или услышать соседи.
Я переворачиваю практически невесомое в воде тело и прикусываю аппетитную задницу, с удовлетворением дождавшись легкого “ах”. Приподнимаю ее на бортик и, урча, как голодная псина, жадно накидываюсь на доступные нежно-розовые складочки. Я вижу, что ее кожа, с которой стекает теплая вода, покрывается мелкими пупырышками – то ли от прохлады ночного воздуха, то ли от неумолимо накатывающего оргазма. В этот раз я не торможу – облизываю, посасываю, прикусываю и снова с оттягом прохожу по самой сердцевине, проникая языком так глубоко, как только достаю.
– Я-а-а-а, – сдавленно стонет она, пытаясь что-то сказать. – Я хочу кончить на тебе, не хочу-у-у-у впустую. Хочу на тебе-е-е.
И я сдаюсь этой мольбе, насаживая ее на себя. Глубоко, под корень. Резко, до темноты в глазах. Одним мощным ударом врываясь в горячие, пульсирующие тиски. И замираю, наслаждаясь этими тесными объятиями, этими судорожными всхлипами-стонами-шепотом.
Она даже не замечает, что я умудряюсь выбраться из бассейна вместе с ней и тащу ее на руках в спальню. Где-то же в этих огромных апартаментах должна быть обещанная двуспальная кровать, на которой я собираюсь провести почти весь отпуск.
Вместе с ней.
С крошкой.
С этой безбашенной сладкой бабочкой с невозможными глазами, гибким и щедрым на ласки телом, ее гортанными стонами-всхлипами-криками, бесстыдными руками, безнаказанно блуждающими по моему телу, и припухшими от моих