– Что я должен? – в тон ему спросил я.
– Ты должен беречь нашу дружбу.
– И всё?
Смирнов сделал недоуменное лицо.
– Думаешь, этого мало?
– Я берегу.
– Молодец! А то есть такие – как-то берегут странно. А потом обижаются.
– И всё же… Что я должен в денежном выражении?
Смирнов поморщился.
– Иди отсюда! – махнул раздраженно рукой. – А то обижусь.
И снова с шутливо-сердитым видом махнул рукой по направлению к двери.
– Иди, у меня через две минуты совещание.
Я ушел. Конверт в боковом кармане словно разбух до невероятных размеров, потяжелел и стал оттягивать пиджак. Ощущение, что он сейчас порвет гнилую материю и вывалится наружу. И люди в вестибюле пронзят меня осуждающими взглядами. Я почувствовал себя преступником, который залез в чужую квартиру, но ничего не украл. И теперь жжет изнутри вопрос, не давая жить дальше: почему?
«Похоже на наш бизнес, – подумал я. – Деньги то пропадают в никуда, то вновь возрождаются из ниоткуда».
Я сегодня неожиданно стал богаче на определенную сумму.
Выйдя на улицу, окинув взглядом разомлевшую от послеобеденной жары улицу, я понял, что и душой стал тоже богаче. Всегда бы деньги приносили богатство душе! А то чаще – наоборот.
…К концу рабочего дня у меня в офисе показался Брагин. Он был подтянуто деловит и еле скрывал чуть проступающую суетливость.
– Приготовил деньги? Давай! Эх, люди! Помогаешь вам, помогаешь, и в ответ «спасибо» не услышишь. Еще и в проект брать не хотел! – затараторил он.
– Я и сейчас не хочу, – сказал я холодно. – Я видел Смирнова. Вопрос наполовину решен.
Я подумал, что мои слова приведут Брагина в замешательство. Но не тут-то было.
– Хорошо, – сказал он как ни в чем не бывало, – тогда давай половину.
– Не дам! – отрезал я.
– Ты не понимаешь, сколько голодных в администрации, – занервничал Коля, словно начал переживать за голодающих. – Всем надо. У чиновников такса, и ты никуда от нее не денешься. Не скупись. Давай. От тебя не убудет. А если возьмешь меня в проект, я тебе за полцены всё сделаю. Возьми, а?
Он смотрел на меня вопросительно и жалобно, как смотрит на пустую тарелку изголодавшийся человек.
– Я подумаю, – миролюбиво ответил я. – Позвони через неделю.
…Коля Брагин не позвонил мне ни через неделю, не через месяц. Я и забыл про него в суматохе дел.
Позвонил мне Смирнов. Из ряда вон выходящее событие. Просто так очень занятые люди не звонят.
– Друг родной, – сказал он грозно. Обращение «друг родной» не сулило ничего хорошего. – Ты зачем Брагина обидел? Он же у нас святой отрок, его грех обижать, – голос сердитый, недовольный и, самое страшное, недружелюбный, словно я нашего лучшего друга растоптал в грязи, надругался над ним и вычеркнул из жизни.
– Не обижал я его, – испуганно пролепетал я.
– Как