Тем не менее, определенная договоренность в отношении внутреннего структурирования теории принятия политических решений в науке все-таки существует. Большинство исследователей склоняются к тому, что систематизацию отраслей и институтов знания в пределах теории принятия политических решений имеет смысл осуществлять на основе двух конкурирующих подходов: нормативного и поведенческого [13].
А. А. Дегтярев [14] предлагает расширить понимание обоих подходов за счет наполнения их методологическими достижениями целого ряда смежных наук (экономики, правоведения, философии, психологии и др.) и называет их соответственно нормативно-прескриптивным и дескриптивно-экспликативным. Кроме того, в политической науке существует утверждение, что на предложенную методологическую схему может быть наложена другая матрица, в соответствии с которой все концепции в рамках теории принятия политических решений могут быть объединены в две группы: холистские (моноагрегатные) и полиагрегатные [15]. Первую прогностически-моделирующую матрицу условно можно назвать мотивационной, вторую – кибернетической.
Специфика мотивационной матрицы состоит в том, что процесс принятия политических решений рассматривается через призму субстанциональных детерминант, совокупность которых в значительной степени обусловливает не только процесс разработки и принятия политических решений, но и эффективность механизмов их последующей реализации.
Сама совокупность детерминант, от которых зависит и процессуальная, и материальная сторона принятия политических решений, представлена факторами, как минимум, двух типов.
Первый тип – факторы телеологические или идеально-типические. Суть их заключается в том, что они, являясь побудительным мотивом для разработки и принятия конкретного политического решения, могут быть не материализованы ни в виде актуальных социальных ожиданий, ни в качестве корпоративных властных интересов. Телеологические детерминанты выступают в качестве формально-определенного ориентира, идеального типа, который в конкретной социально-политической ситуации конструируется субъектами, принимающими политические решения, с целью определения оптимальных векторов последующих властных действий. При этом планируемые властные действия могут не коррелироваться с артикулированными или ожидаемыми социальными экспекциями. К управленческим действиям такого рода в современной российской политической практике можно, на наш взгляд, отнести