Фуршет в эпицентре рая. Павлих Мария Ч

широкой серой шинели, во весь свой могучий рост стоял солдат Братства. Он вернулся с квантовой войны героем. Внизу пыхтел формалином его родной биохимический завод. Солдат смахивал скупую слезу рукой, шёл дальше и исчезал с экрана. На его место тотчас приходил следующий. Когда появлялся пятый по счёту герой, из главных ворот выбегала девушка, одетая в строгую военную форму с игривым вырезом на ляжке. Она взбиралась на гору, чтобы скорее обнять возлюбленного. Девушка падала, скатывалась вниз, но снова поднималась и продолжала путь. Наконец она достигала самой вершины. Солдат распахивал шинель, девушка падала в его объятья. Через секунду счастливые молодые люди исчезали. Вместо них на экране появлялась рекламная надпись: "Шинель номер пять! Лучший аромат Братства!".

      Реклама сменилась горным пейзажем Агонии, – южного соседа Братства. Террорист-смертник, пытавшийся взорвать кафе прибыл именно оттуда. Страну разрывали междоусобные войны, непрекращающиеся уже пол века. Братство не конфликтовало с Агонией. Маркиз а Сад, президент Агонии, избранный в условиях гражданской войны, был лучшим другом Главнокомыслящего. Налаженный поток кокаина из Агонии в Братство был взаимовыгодным предприятием и щедро оплачивался Поп Державой. Негласно скреплённый договор о поставках белого порошка был крепче мирного соглашения с Северо-Баллистическим Пасьянсом. Взамен враждующие между собой группировки Агонии попеременно предоставляли Братству территории своих политических оппонентов для испытания квантового оружия.

      Люди на площади замерли перед мониторами в ожидании нового шоу, – уничтожение противника лептонной ракетой. Целью квантового удара выбрали самую высокую гору Агонии – Меру. Запуск проводился в реальном времени. Профессор и Элис отошли как можно дальше от монитора, – толпа становилась неуправляемой от восторга. Так не раз случалось после демонстрации ядерного взрыва. Слева от них три человек вели оживлённую беседу.

      – Это тебе не атомная фоска, – говорил один. Ща горка как баба растает.

      – Эко, на, спецоперация, на, – соглашался другой.

      – А ведь верно Папатриарх сказал, чё бояться то? – не унимался третий.

      Горный пейзаж Агонии пропал. На мониторе слинфобачка появился Шайбу – Министр Нападения Братства. Он сидел в тёмном погребе, похожем на склад вино-водочного магазина и держался за ржавую панель управления. Министр обращался к Главнокомыслящему:

      – Глубокоуважаемый, глубоко мыслящий, Верховный Главнокомыслящий. Разрешите выполнить боевой приказ по уничтожению цели?

      Весело заиграл гимн.

      – Разрешаю, – послушалось на всех углах площади. Цель уничтожить.

      – Есть уничтожить.

      Министр Нападения дрожащей рукой нажал на кнопку и перекрестился. На мониторе опять возникли пейзажи Агонии, – слышалось пение японских журавликов, гора сверкала и переливалась на солнце как огромный алмаз. Толпа застыла, как под гипнозом, в ожидании скорой развязки.

      Профессору