Я раздражённо щёлкнул по кристаллу, убирая изображение.
Умён, сухопутная ящерица. Даже Ксану одобрил… Лишь бы убедить меня утвердить участие этой ведьмы в Отборе. И ведь не зря подсунул свой паскудный список в последний момент! Эта тварь, должно быть, уже в пути…
И ведь не поспоришь.
Ни одна из традиций Арамкада не является прихотью.
Месяц Червень. Алое небо. Двадцать пять невест.
Отбор Владыки Долины Драконов.
Бросив последний взгляд на ненавистное мне имя, я поставил свою подпись на списке.
Не слушая бубнёж Тибольда, пошёл прочь из кабинета.
Селена ди Грасс – имя подлости.
Селена ди Грасс – имя бесчестия.
Глава 3
Алёна
Я очнулась от холода. Я лежала на чём-то холодном и твёрдом и при этом голова кружилась, как когда впервые попробовала шампанского. Холод, тошнота, головокружение… Мерзкое сочетание.
Открыла глаза, поморгав, подняла голову, села, опираясь на руки.
Неудивительно, что замёрзла – я сидела на полу, кажется, мраморном…
Преодолевая головокружение, поднялась с пола, огляделась.
Я находилась в комнате с одуряюще высоким потолком, а ещё такой роскошной, что назвать её комнатой язык не поворачивался. Покои, не иначе.
Лепнина, позолота, высокая кровать под огненно-красным балдахином, прямо посреди комнаты журчит фонтан… Я же всё ещё в особняке Зюкиных?
Но как я попала в эту комнату-то? Ничего не помню. Только замутило ещё больше…
Стараясь двигаться как можно более плавно (голова немилосердно кружилась при каждом шаге и при этом тошнило) я подошла к фонтану, плеснула в лицо холодной водой. Стало лучше.
Я продолжила осматривать место, в котором оказалась.
Взгляд скользил по стенам в золотых лилиях, по тяжеловесной, «под старину» мебели. Чудно. Раньше в этом особняке всегда возникал диссонанс, бросалось в глаза, что всё здесь новое, и неудивительно: разбогатели они не так давно. Сейчас же такого диссонанса не было. Чёрт его знает почему.
Не успев додумать, я замерла, как вкопанная. И было от чего.
Взгляд остановился на огромном, чуть не во всю стену, портрете в полный рост.
Моём портрете.
При этом я не помню, чтобы позировала художнику в этом огненно-алом платье… Да и нет у меня такого платья! Роскошное до головокружения (голова и вправду закружилась сильнее, а может, это из-за того, что я глазела на портрет, запрокинув голову), из какой-то струящейся ткани, не пропускает ни одного изгиба тела. Я сижу (тут невольно напрашивается «восседаю») в кресле с высокой резной спинкой, в до ужаса провокационной позе, вполоборота, закинув ногу на ногу, выставив перед собой плечо…
И при этом из неприличного декольте (под ним ещё какая-то хитрая шнуровка расслаблена) … мамочки!.. выглядывает одна грудь!
И выражение лица при этом такое порочное, хищное… Губы приоткрыты, в глазах так и пляшут