– Артур, – я понимал, что он человек востока, и его это обижает, поэтому в сотый раз терпеливо объяснил. – У тебя семья, дети. Я не хочу мешать и не хочу быть скованным рамками. Особенно, когда с Дариной. К тому же Марат болеет. Да и здоровый ребенок вряд ли оценил бы крики моей покорной ночью.
– Конечно. Я понимаю, – покивал Артур, улыбаясь. – Ты прав. К слову о твоей покорной. Меня беспокоит, что Дарине не с кем поделиться. Мы вот с тобой поговорили, а ей некому рассказать.
– Я не запрещал ей общаться с подругами. Она всегда может отпроситься, и Коля отвезет…
– Серьезно, Кир? Полагаешь, девочка поедет к подружкам с твоим водителем, расскажет, как ее купил богатый извращенец, про ремни и плети будет откровенничать? Не смеши меня. Ей нужна поддержка из нашего сообщества. Ей все ново. В незнакомой стране первый раз плохо без гида.
– Она всегда может поделиться со мной.
– Ой ли…
– К чему ты клонишь? – начал раздражаться я.
– Айза. Они могли бы пообщаться. Дарине это пойдет на пользу.
Я усмехнулся. Это была хорошая идея. Дарине действительно нужен друг, старший друг, как Артур очень часто нужен был мне.
– Отличная идея, Арт. Ты прав, как всегда. Спасибо.
– Обращайся, – развел он руками.
Ренат остановил машину у салона, и я увидел, как Рус открывает дверь, придерживает для Дарины и ведет ее к машине.
– Обращусь обязательно, – заверил я друга.
Мы хлопнули по рукам, кратко обнялись, прощаясь. Я вышел из салона, чтобы пересесть к Дарине.
Глава 3. Половинки
Я сел в машину на заднее сиденье к Дарине и сразу протянул руку вдоль спинки. Ей хватило этого знака, чтобы понять мое желание. Она подвинулась ближе, прижалась ко мне доверчиво, позволяя обнять за плечи. Артур прав. Она чувствует все так тонко. Чувствует меня. Можно выдрессировать любую шлюху, провести в игровой с покорной хоть месяц, не вылезая, но такого понимания не получишь. Мы с Дариной связаны, склеены. Словно диффузия, проникаем друг в друга, сливаясь не только на физическом и эмоциональном уровнях. На всех уровнях. Это просто космос какой-то.
Дарина пахла цветами и свежестью. С ее лица смыли косметику, но это даже лучше. Что может быть прекраснее естественности в девятнадцать лет? Я видел, как светится ее кожа даже в тусклых лампах салона машины. Такая юная, светлая, ранимая девочка. И вся моя. Сейчас как никогда остро я чувствовал свою ответственность за покорную и хотел заботиться о ней.
«Это всего лишь на год», – вспомнил я собственные слова и тут же представил себя в этой же машине через год. Одного, без Дарины. Раньше это было бы комфортной фантазией. Молчаливый водитель, удобная машина, красивый город за окном, ночь и огни. Я любил бывать в Казани, наслаждался каждым визитом, чествовал себя самодостаточным и счастливым здесь. Только не сегодня.
Без ее аромата, без тепла и тихого дыхания я не смог представить свое спокойствие, свое счастье. Дарина знала Айзу и восхищалась ею. Дарина хотела учиться