Зои издала непроизвольный смешок, хотя взгляд оставался серьёзным.
– Что ты такое говоришь? Они же дети!
– В моем понимании, люди двадцати лет давно уже не дети.
– Ты в своем уме?
Дуглас вздохнул, вытер рот салфеткой и, вальяжно откинувшись на спинку стула, стал ковыряться зубочисткой во рту, а Зои тем временем, не шевелясь, сидела на месте.
– Включай музыку и раздевайся, – приказал он.
– Что?
Едва заметный гневный румянец очертил его скулы, а глаза наполнились презрением. Он стукнул кулаками по столу и крикнул:
– Разве ты не поняла? Я хочу стриптиз! Станцуй для меня, детка.
Зои пошатнулась и встала.
– Разреши подготовиться.
– Даю тебе десять минут, сладкая.
И Зои убежала наверх, не желая с ним спорить.
Дуглас прикончил вино и расположился в гостиной перед камином. Там места вполне достаточно, чтобы она не чувствовала себя ущемленной, да и свет от софитов заставит ее кожу блестеть. Возбужденный, Дуглас снял пиджак и включил потрясающую джазовую мелодию.
Сегодня Зои запомнит его надолго. Все эти две недели она будет желать его с неистовой силой и… о-о-о… после разлуки секс всегда волнующий и страстный. Дуглас чуял этот запах веселья.
А когда Зои в красивом белье спускалась по лестнице, выделывая умопомрачительные па, у него мелькнула злорадная мысль, что если эта женщина выкинет номер в его отсутствие, то ей не жить.
Глава вторая
Келвин
Келвин, Остин, Шон и его девушка Джуди любили собираться в пиццерии после занятий – очень уютном, где кормили всегда вкусно и на удивление недорого, – и поболтать о том о сём. А сегодня им, тем более, было, что обсудить.
– Нехорошо вчера вышло с миз «Французскийязык», – сказала Джуди, откусывая аппетитный кусок пиццы. Она хлопала накладными ресницами и почти каждую секунду сдувала назойливую чёлку со лба.
– В чем наша вина? – буркнул Остин. – Если миз Бейкер-Дэвидсон и заточит на кого зуб, то точно не на Келвина. Не он ляпнул лишнего, а Брюс. Так что, пусть теперь поджимает свой трусливый хвост перед тем, как попасть на ее лекции.
Друзья ответили на это дружным гоготом.
Затем Шон подался чуть вперед.
– А если серьезно, Келвин, как ты собираешься сдать зачет?
– Сладкий, мне кажется, что миз «Французскийязык» пожалеет его на первый раз. Она же сама добродетель и человечность, – сказала Джуди и вновь смахнула челку рукой.
– Расскажите о ней, – попросил Келвин. – С кем я буду иметь дело? Мне она не показалась мегерой.
Джуди выпрямилась, так как очень любила перемывать косточки преподавателям. Ей доставляло удовольствие рассматривать человека исключительно как индивидуальность. Строго говоря, Джуди считала, что нет людей без изъяна. У каждого есть гнильца в характере или в