«Смешно то, что без присутствия друга при сексе, у тебя не стоит. Может, пора признаться самому себе в том, о чем все давно уже знают? Или ты боишься, что Огнев не ответит взаимностью?»
Девушка даже думать не стала перед тем, как отправить. Глаза Саши, после прочтения, стали размером с блюдца.
– Это правда? – пораженно спросила она.
Дарина закатила глаза.
– Откуда я знаю? Их броманс – всем известный факт, а зная извращенное мышление людей, этим вопросом могли задаваться и раньше.
– Ринка, да ты гений! – догнав, рассмеялась Саша.
Они принялись читать комментарии, которые были уже не столь однообразны. Хотя многие все еще оскорбляли Сашу, но нашлись и те, которые увидели в ее словах зерно правды. Тихонов больше ничего не отвечал, но читая мнения других людей, они так увлеклись, что не заметили приближения двух парней к их столику и, только услышав звук отодвигаемых стульев, подняли глаза от экрана.
– Веселитесь, малявки? – насмешливо спросил Артем.
И он, и его друг Егор, присели за их стол. Оба парня были хороши собой и скорее возраста ее брата, которому был двадцать один год, чем ее, но Рина, в отличие от подруги, не смутилась под их оценивающими взглядами и уж точно не покраснела, как дурочка Сашка. Не утруждая себя ответом, она встретила взгляд самовлюбленного гада и приподняла бровь, с позаимствованным у своей мамы надменным видом, и, надеясь, что у нее получается так же хорошо, ведь она репетировала его перед зеркалом снова и снова.
– Крепкий орешек, – рассмеялся Огнев, получив от друга недовольную мину.
– У меня мало времени, так что слушай и запоминай, – обращаясь к Саше, сказал Тихонов. – Я не знал, что тебе нет восемнадцати, так что если продолжишь и дальше пороть чушь, типа между нами что-то было, я тебе жизни в этом университете не дам. Усекла?
– Мне будет восемнадцать через три месяца, – глупо пролепетала Саша, еще больше краснея.
Огнев даже не скрывал своего веселья, переводя взгляд от Саши к, злой из-за ее реакции, Рине, а потом на, пытающегося казаться невозмутимым, Тихонова.
– То есть, то, что тебя считают геем – тебя не волнует? – вызывающе спросила Дарина, с запозданием поняв, что ляпнула глупость.
– С чего бы? – снисходительно усмехнулся Тихонов. – Тебе следовало оставить свои детсадовские методы в школе, малявка. Подрасти немного, и возможно, я дам тебе шанс. Эмо у меня еще не было.
– Я – гот, дебил!
– Какая разница, – пожал плечами этот урод, вставая и направляясь к выходу.
Его друг последовал его примеру, напоследок, подмигнув Рине, а они с Сашей остались сидеть. Одна – бледная от злости и унижения, вторая – красная, как рак, и выглядящая отвратительно влюбленной, провожая взглядом высокую фигуру Тихонова. Ну, ничего, это был еще не конец. Рина собиралась во всей красе продемонстрировать ему свои детсадовские методы, чтобы, в конце концов, не оставить камня на камне