– Э слышь, выйди сюда, а, – позвал Красный.
Бомж проснулся, повернул башку и окинул нас недовольным взором.
– Чего надо? – прохрипел он.
– Ну выйди, дело есть!
В прошлом году в наших дворах дети забили до смерти одного бездомного старика. Они глумились над ним, пинали и лупили палками. Когда несчастный испустил последний вздох, дети просто разошлись по домам и продолжили жить, как ни в чём не бывало, а труп бедняги пролежал среди мусора ещё дня три, прежде чем его обнаружили и увезли куда-то специальные службы.
Я слышал тогда, как этот случай обсуждали родители. Отец долго возмущался, что менты даже не возбудили уголовное дело. Будто бы бомжара сам умер, а не убили его.
Наш сегодняшний помощник, конечно, тоже знал о том событии и его недоверие, смешанное со страхом, было сейчас понятно.
Он уселся на задницу, прислонившись спиной к гаражу.
– Никуда я не выйду, говорите что надо, или валите! – заявил бомж.
– Купи нам пиво на разлив, – сказал Красный. – Сдачу с двадцатки себе оставишь.
На миг бомж задумался, прикидывая размер прибыли, после чего ответил:
– Давай деньги.
– Ага, щас я тебе дам, вонь подзаборная! Идём в магазин!
Бомжара тяжело поднялся и вылез из своего укрытия. Мы тут же шарахнулись от него на несколько метров, морща носы.
– Ну пошли, куда?
– В «Родничок», – сказал Красный.
Пока мы шли к магазину, я сильно нервничал, опасаясь, что меня кто-то увидит. Попеременно я озирался по сторонам и бросал извиняющиеся взгляды в сторону Бога. Когда мы, наконец, дошли до магазина, Красный взял мою десятку и, добавив к ней свою, отдал бомжу последние распоряжения:
– Возьми литр нефильтрованного и пачку сухариков, тебе примерно четыре пятьдесят останется.
– Давай, – бомж раскрыл грязную ладонь.
Красный брезгливо вложил в неё купюры.
– Только в пакете бери.
Бомж сжал деньги в кулак и вошёл в магазин. Другие покупатели мгновенно шарахнулись в стороны. Через несколько минут он вышел и протянул Красному чёрный пакет, Витёк перехватил его пониже ручек и с блеском в глазах сказал:
– Погнали теперь в сад!
Его энтузиазм передался и мне, я почувствовал азарт и волнение. Так было всегда, когда мы собирались пить пиво.
В наших дворах было одно место, которым пользовались все желающие уединиться. Это был заброшенный детский садик, который перестал функционировать уже лет двадцать назад. На территории здесь иной раз творилась настоящая вакханалия. В старых беседках пили пиво мы и такие как мы, в самом здании периодически ночевали бомжи и наркоманы. Пацаны постарше приводили сюда девчонок, а дворовые алкаши часто использовали это место как туалет по малым и большим нуждам.
В общем, этот детский садик был основной точкой нашего квартала, где можно было делать всё непотребное. И, конечно, если бы мы были уже совершеннолетними, мы бы ни за что не стали