Love story
Надолго врезалась в мою память фраза моего одноклассника Гриши Колоссова:
– Вот кто только придумал этих девиц? Да они же сведут меня в могилу во цвете лет!
Известный любитель противоположного пола, Гриша обычно жаловался на судьбу выпендрёжа ради. Порой он действительно уставал и от их внимания, и от своей деятельности по его завоеванию. И тогда начинал стонать и жаловаться.
Я точно знаю, что не повторю этого его высказывания. Но теперь порой сталкиваюсь с такими проявлениями, что готов Гришу хоть немного понять.
Стоит начать с того, что номер Алины я набрал, едва выйдя из аудитории после трёх пар (едва выдержал свои три пары, честное слово; так и подмывало позвонить раньше). Она ответила сразу. Голос её дрожал, выдавая волнение и одновременно надежду на то, что это я.
– Привет. Не помешал?
– Петя? – обрадовалась Алина. – Нет-нет…
– Tы сейчас где?
– На остановке на площади.
– Подождёшь меня? Подойду минут через пять…
– Конечно!
Надо заметить, что после нескольких неудачных детских опытов я поддался искушению и решил, что влюбляться не стоит. Вообще; да здравствует полный контроль своих чувств! Милая такая идейка, вот только неисполнимая. Похоже, что на этот раз Алине удалось полюбить меня сильнее, чем мне её. Это странно, это ново… Это приятно, чёрт возьми! Но… ответственно.
Она издали заметила меня. Лицо её светилось от, даже не знаю, счастья что ли. Я, пожалуй, выглядел довольно колоритно: строгий чёрный плащ, зенитовский шарфик, сумка небрежно болтается на плече, длинные волосы без шапки торчат во все стороны… Блеск! Ни дать ни взять: образчик математической решительной строгости (или строгой решительности)…
– Привет! – обрадованно приветствовала меня Алина. А у меня вечно язык чешется…
– Tы победила, – признаюсь я с улыбкой. Она не поняла:
– В смысле?
– Я сдаюсь, – говорю. – Если я тебе зачем-то нужен, забирай…
А на лице улыбочка такая хитрая: ей-богу, вчера бы мне сказали, что я так буду играть с огнём – не поверил бы! Алина с опаской взглянула на меня. Ухмылка на моём лице не предвещала особой серьёзности в моих словах. Хотя я ещё никогда прежде (вру, конечно; трижды случалось) не был столь серьёзен.
– Tы издеваешься надо мной? – тихо спросила она срывающимся голосом. Я понял, что несколько переиграл.
– Нет. Tолько если над собой…
И я взял её руку в свою.
– Tы замёрзла, – заметил я. – Нужно тебя согреть…
– Будешь согревать меня? – улыбнулась Алина, видимо начиная понимать, что я не шучу.
– Буду, если хочешь.
– Очень хочу!
Я позволил себе обнять её. Было очевидно, что ей холодно.
Подъехал