Я сделала попытку прошмыгнуть мимо нее к выходу, но она схватила меня за свитер. Ее скривившееся лицо, которое еще несколько минут назад вызывало у меня жалость, теперь побагровело от злобы.
– Нет, я ничего не слышала. Пустите меня, я опаздываю в школу!
– Не ври мне, мерзкое отродье, – зашипела она. – Шатаешься тут и суешь свой нос не в свои дела, как твоя ничтожная мамаша, когда еще была жива, – ее лицо перекосилось еще больше, когда она упомянула мою мать. – Яблоко от яблони…
В ответ на мои попытки вырваться, свитер опасно затрещал.
– Пустите, я опоздаю! – Ушат грязи, который она продолжала выливать на меня, уже не был для меня чем-то новым, но она продолжала расходиться. Внутри медленно нарастало понимание, что мне уже ни за что не успеть на построение вовремя.
– Если бы не ты, все было бы как раньше! – продолжала шипеть она, склонившись надо мной. – До тебя в этом доме все было хорошо, но ты принесла сюда несчастье! Мерзкая девчонка, я тебя ненавижу!
Внезапно кто-то возник между мной и ей.
– Довольно, – резко произнес Майк.
Рука тетки безвольно опустилась, когда она увидела сына. В красной форме, с волосами, уложенными вверх в стильной укладке, мой кузен являл собой обычное ледяное спокойствие, которое подействовало на нее, словно ушат воды. Я вдруг подумала, что, кроме пепельного цвета волос, в нем совершенно нет сходства с кем-либо из этого дома.
– Майк, сынок, – она разжала пальцы, и я поспешила отстраниться. – Где Николь? Она уже встала? Я приготовлю вам обоим завтрак, – чересчур резво засуетилась она, подзывая вернувшуюся со двора Марджи и приказывая ей достать из холодильника продукты. – Вашему отцу понадобилось снова срочно уехать. Он так хотел с вами попрощаться, но вы еще спали… Он сказал, что обязательно позвонит…
– Мы опоздаем на построение, – каменным голосом ответил он, продолжая смотреть на мать. Я почувствовала, как она съежилась. – А ты, в машину, – вдруг велел он, не отрывая от нее взгляд.
Воспользовавшись его появлением, я была уже одной ногой за порогом, но вздрогнула и обернулась.
– Нет, я не позволю! – вдруг снова взвилась тетка.
– Что тут происходит? – зевая и потирая заспанные глаза по лестнице спускалась Николь. Она уже успела напялить форму. Но, как бы мне не хотелось этого признавать, Майку форма очень шла, а вот на толстой, нескладной, сутуловатой Николь форма совершенно не имела того же эффекта.
– Она не успеет, если пойдет пешком, – непреклонным тоном ответил матери Майк. – Ты же не хочешь снова жалоб из школы.
На сестру он не обратил никакого внимания.
– Это ниже вашего положения! Мои дети не будут водиться с отребьем! – Ее лицо презрительно сморщилось, когда она указала в мою сторону. – Нет, я не допущу, чтобы вас видели в школе рядом с ней!
– Это