Татьяна потрясенно молчала. Возразить ей явно было нечего.
– Вы понимаете, насколько это серьезная оплошность? Непозволительная халатность в нашем случае. А если бы ваша подруга попыталась напасть на Джарден и навредить ей прямо перед выходом на сцену, сорвав финальный концерт мирового тура?
– Что вы! – Татьяна испуганно охнула и прижала руки к груди. – Лена не такая, она никогда бы не навредила своему кумиру!
Ага, Лена, значит. Надо запомнить на всякий случай.
– Я дал вам шанс, но вы предпочли солгать. Попытались обхитрить меня с целью спасти свою шкуру. В таком случае… вы уволены.
– Что? Но как? Как же я?..
– Это не обсуждается. Вы свободны. Приказ об увольнении подпишете у секретаря.
Отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Татьяна постояла ещё какое-то время в ожидании чуда и молча покинула кабинет. Я облегчённо выдохнул, когда за ней закрылась дверь и потянулся к упаковке таблеток. Выпил одну и откинулся на спинку кресла, выжидая действия успокоительных. К сожалению, ввиду острой чувствительности к вранью мне приходилось принимать серьёзные препараты, сильно и грубо подавляющие нервную систему. Это было самое быстрое средство, способное погасить мой внутренний огонь.
Никому нельзя сообщать о том, что я своего рода оборотень в этом мире.
Никто не должен знать, кто я на самом деле.
Ни одна живая душа не должна узнать о том, что я дракон.
– Светлана, я отойду на пару часов, – небрежно кинул секретарю, выходя из кабинета. – Поработаю в атриуме, мне надо проветриться.
Светлана лучезарно улыбнулась, а я поспешил покинуть бизнес-центр и перейти в атриум соседнего торгового центра. Здесь, в самом его сердце плескался живописный фонтан, а рядом находилось вполне сносное кафе, где варили совершенно божественный кофе. Заказал себе чашечку эспрессо, а сам уселся за стеклянный столик поближе к фонтану и открыл ноутбук. Нужно было поработать над составлением графика ближайшей командировки, на которую я возлагал большие надежды. Правда пока так и не решил, с каким именно сотрудником отправлюсь воплощать свои планы в жизнь, но об этом еще можно было подумать пару дней.
Я с головой ушел в свои записи и не заметил, как прошло два часа. Прервался только когда голова вновь стала наливаться до боли знакомой свинцовой тяжестью. Хм, странно, с чего бы это? Такая моя реакция организма говорила о том, что либо мне сейчас в глаза кто-то врёт, либо совсем рядом кто-то врет про меня.
Я огляделся по сторонам, пытаясь вычислить, кто бы из посетителей кафе мог сейчас рассказывать про меня байки, и почти сразу взгляд уперся в рыжую