С неба упали три яблока. Наринэ Абгарян

давай лучше на веранде посидим, в доме душно, – быстро нашлась она. – Хочешь лимонаду? Угостить тебя больше нечем – не успела обед приготовить.

      – Пошли лучше к нам. Я тесто поставила, пирог с сыром буду печь. И свекольной ботвы с мокрицей нарвала. Поможешь мне приготовить с чесноком и мацуном. Как раз к возвращению Ованеса и успеем. Да и Василий обещал зайти, – и Ясаман с хитрой улыбкой уставилась на подругу, но сразу же посерьезнела: – Не нравится мне цвет твоего лица, уж больно ты сегодня бледная.

      Стирка отняла последние силы, и единственное, чего хотелось сейчас Анатолии, – это полежать в тишине и спокойствии. Но деваться ей было некуда, отказом она встревожила бы Ясаман еще больше. Поэтому она, ничего не говоря, направилась к калитке. Продержится как-нибудь.

      Первым делом Ясаман напоила ее настоем зверобоя и заставила съесть немного меда в сотах, строго велев не выплевывать воск, а проглотить его. От настоя Анатолии стало гораздо лучше, унялся шум в ушах и прекратило мутить, но усилилась жажда, мучившая ее с самого утра. Она попросила воды, но пила ее мелкими глотками, боялась, что кровотечение снова наберет силу.

      На кухне у соседей вкусно пахло взошедшим тестом – Анатолия всегда любила его кисловатый, отдающий сыростью и прохладой аромат. Пока Ясаман возилась с сырным пирогом, она перебрала мокрицу и свекольную ботву, тщательно промыла в холодной воде и приступила к готовке – потушила в топленом масле большой пучок молодого лука, добавила туда порубленную зелень, накрыла крышкой. Как только трава пустила сок и почти закипела – убрала с огня, посолила и оставила доходить в стороне. Почистила несколько зубчиков чеснока, кинула в каменную ступку, посолила крупной солью, измельчила в кашицу, добавила холодного мацуна, взбила – тоже отложила. Пока суть да дело, мацун напитается ароматом чеснока, и тогда можно будет полить чесночным соусом тушеную зелень.