– Да нет. Просто тревожно.
– Понятно. Ну ничего, всё хорошо будет. Говоришь: срок две недели?
– Да.
Я произвёл мысленный расчёт. Сейчас февраль подходил к концу, прибавляем девять месяцев, и выходит у нас осень.
– Значит, рожать будем в середине ноября?
– Вот то-то и оно, что в ноябре.
– А что тебя смущает?
– Ничего. Так, разные глупости в голову лезут. Потом скажу. Иди в комнату, я сейчас здесь закончу и приду.
Я поцеловал её ещё раз в щёку и в приподнятом состоянии, чуть не подпрыгивая, вернулся в гостиную.
Этой ночью, после признания жены в том, что она беременна, мне приснился кошмар. Я видел всё как бы со стороны и в то же самое время активно принимал во всём происходящем участие. Сроднившись с телом жены, я всё воспринимал посредством её чувств. Настя тонула, захлёбывалась. Вода была тёплая и солёная – точно кровь. Вдалеке виднелась полоска берега, но добраться до него у неё (и, значит, у меня) не было сил. Обессиленная Настя уходила с головой под воду, выныривала и снова, заглотнув воздуха, опускалась. Еще немного и всё, наступит оглушающий подводной тишиной конец.
Очередной раз нахлебавшись солёной жижи, она высунула голову и случайно заметила, как к ней приближается рубящий волны треугольный топор акульего плавника. Животный ужас пронзил Настю с головы до пят, вонзился иглами в позвоночник и придал ей дополнительных сил, впрыснутых из растревоженных выбросом адреналина в кровь энергетических кладовых организма. Настя почувствовала, что к ней приближается, преследует её, не просто рыба-пират, рыба-людоед, а страшный оборотень, не столько желающих отведать её мяса, сколько мечтающий подчинить себе её душу. Вот этот страх попасть в вечное рабство к силам зла и погнал её невидимым ураганным ветром к острову.
Случилось чудо и Насте удалось спастись: акула, показав зубастую голову из воды, в раздражении хлопнула о её гладь хвостом и уплыла. С выстукивающим бешеный галоп сердцем, качаясь, Настя вышла на песчаный пляж. По всем правилам она должна была рухнуть на мокрый песок, еще не достигнув сухого места, но раздавшейся из джунглей рёв заставил её застыть на месте. За пальмами, то там, то тут, мелькало полосатое тело хищника. Тигр, такой же оборотень, как и акула, ждал её на берегу. И стоило ей сделать хотя бы один шаг, тигр бы выскочил и напал, растерзал бы добычу и украл душу.
Едкая горечь отчаянья заполнила грудь Насти, она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Боялась, но самая потаённая часть её естества хотела нападения, твердила, что стать пищей для оборотня не так уж и плохо. Предназначение и жертва. Нахлынули чувства, непонятные, мерзкие. Опять раздалось рычание, на этот раз ещё ближе. Правильного решения не существовало. Настя зажмурилась, а я открыл глаза. Я не кричал, но мне показалось, что лежащая рядом жена не спит. Проверять я не стал: чёртов сон никак не хотел растворяться в настоящем мире. Вытащенный силой моей фантазии в реальность, он беспокоил, заставлял чувствовать себя слабым. Что мог означать весь этот бред? Просто я боюсь за Настю. И всё – никаких