До недалекого мужского мозга начало доходить: что-то не так. Я встретилась с подозрительным взглядом предводителя драконьеров. Перевела глаза на руки фаррийца, это были всего лишь дополнительные постромки, но в них угадывалась какая-то опасность.
– Лорд, что вы хотите сделать? – к нам бежали другие наездники.
– Выдрать ее! – все шокированно остановились.
– Да, но она теперь драконьер! С ней так нельзя, это основы порядка и незыблемые права наездников. Кем бы она ни была раньше, теперь она леди, прошла запечатление и первый полет, а еще… ещё…
– Договаривай… – Дрейк Дайер просто-таки выплюнул это слово, столько презрения и ненависти было в одной краткой фразе. Все это время он не сводил с меня злобный, налитый кровью взгляд.
– Ваша жена, – пискнул наездник и, проявив поразительные способности исчезать, растворился в толпе.
Вокруг меня столпилось драконье братство, с любопытством рассматривая меня и сидящего у моих ног дракона.
– Долго не продержится. Ставлю золотой! – Оценил один из наездников. Настоящий исконный мужской серпентарий, он похлеще женского будет. Если в девичьем мире есть такая вещь как женская солидарность, то у мужчин одно понятие – соревнование. Замер, обмер и бесконечное сравнение, у кого больше.
– Куда ей с драконом справиться, через три дня запищит и попросится назад в постельку к Дрейку! Даю три монеты.
– Или ящер сдохнет. Ставлю пять, – измывались на все лады фаррийцы. Монеты переходили из одной грубой ладони в другую.
Но я при этом испытывала только неописуемый восторг и ликование. Мне было неважно, что на меня делают ставки, словно на лошадь. Пробегу ли я всю дистанцию или околею по дороге.
Я понимала только одно: получилось, я отсрочила свою казнь. Тут вмешался кисломордый.
– Фактически она еще не стала женой лорда! – но его ядовитое замечание никто не принял в расчет. Сразу становилось понятно, что храмовники не имеют большого влияния среди драконьеров, хоть и пыжатся его завоевать.
– Кгм… А вам не кажется, что необходимо дать вашей жене что-нибудь, чтобы она прикрылась?
Мужской гогот смолк, десятки глаз опустились в район моих неприкрытых колен и стали ползти по ногам вверх, жадно впитывая взглядом каждую клеточку кожи. Я, сгорая под тысячью прожигающих насквозь взглядов, натянула майку как можно ниже. Оголодавшие взгляды тут же переместились, будто стрелка разврат-компаса, вверх. Сбоку в растянутой донельзя пройме рубашки показалась грудь и розовый сосок.
В толпе послышалось еле слышное рычание, сопение и звуки сглатываемой слюны, будто голодный зверь почуял кусок мяса и сейчас подбирается к нему. А они и подбирались. Несколько драконьеров сделали медленные полушаги в моем направлении. И все это в звенящей тишине, даже драконы замерли, боясь всхрапнуть. Только черный как-то предупреждающе переместил одну свою лапу поближе ко мне.
– Р-р-р-разошлись