Я зацепил Элдара Масгатовича краем глаза, ощущая, как от вида Лели в животе разливается странное тепло и словно бы щекочет изнутри, улыбка сама напросилась на губы. А когда она резко повернулась, словно ощутила мой взгляд, жар бросился в лицо, ладони снова вспотели.
– Вы куда-то еще? Вайлис?
Только теперь я сообразил, что шофер уже не одну минуту пытается привлечь внимание рассеянного пассажира.
– А? – обернулся я.
– Вы куда-то еще поедете или мы прибыли? – с явным облегчением повторил вопрос шофер.
– Нет, приехали. – Сейчас улыбка казалась гораздо уместней, но губы упорно и не желали ее изображать.
Шофер бросил меткий взгляд через мое плечо, на Лелю – она стояла в нескольких метрах от нас, – и выдал: – Красотка. Что правда, то правда.
Я сунул парню карточку и, не глядя на жадную до денег машинку, заранее положил палец на серебристый квадрат наверху.
Что-то не понравилось мне в тоне, в словах шофера, но никак не удавалось смекнуть, что же именно. В груди кипело непонятное возмущение, на языке вертелись неуместные грубости.
Леля отвернулась и посмотрела вправо.
– Вайлис? – позвал шофер и ткнул мне в руку карточку. – Двести условок. Вы выходите?
Все еще в странном оцепенении я забрал свой «пластиковый мешок с золотом», отмахнулся от чека и вылез наружу.
Теперь стало ясно, что привлекло внимание Лели, да и Элдара Масгатовича тоже.
Воздух невдалеке от них заколебался, и казалось, настоящее серебристое зеркало появилось в еще минуту назад совершенно пустом центре зала. Упираясь в пол и потолок, оно легко пропустило бы сквозь себя шеренгу в сотню человек. Когда входы в кротовые норы только появились, мы, путешественники, тыкали в них пальцами, обходили вокруг, чтобы убедиться – за зеркалом» нет ничего. Ничего не видно, словно входа вообще не существует. Помню, как дети носились вокруг и смеялись, как подначивали друг друга: ну суть туда руку, сунь, и ее откусят. Как же это было давно! Теперь входы в кротовые норы воспринимались пассажирами в зале ожидания так же, как поезда в давние времена. Обыденно. Дети даже не оборачивались, не отводили взгляд от трехмерных компьютерных игр.
Из зеркала высунулась металлическая лестница транспортника и с недовольным цоканьем уперлась в пол. Из нее быстро выскочили перила, и лестница превратилась в нечто вроде самолетного трапа времен моей далекой юности. Только ветер из лопастей не швырял в лицо волосы, и бортпроводницы в оранжевых костюмах не следили за посадкой.
Шофер со стуком поставил рядом со мной чемодан. Я машинально схватился за ручку и встретил недовольный взгляд Элдара Масгатовича.
– Вайлис? Ты чего? Не проснулся, что ли?
Леля метнула в меня испытующий