Февральский дождь. Виталий Еремин

мы пришли в номер, я начал опережать события. Но Надя дала понять, что у нас все впереди, и я сбавил обороты. Сидя в лоджии с видом на море, мы болтали о том о сем. Ночь была тепла. Стояла полная луна. Стрекотали цикады. Из темноты доносился говор и смех. Надя встала и подошла к перилам. Я поднялся следом. Теперь мы касались друг друга плечами. Я обнял ее и медленно повернул к себе. Она не сопротивлялась. Первое, что ощутил я, целуя ее, это сладковатый запах табака. В остальном все было нормально. Губы ее были вкусными и не изощренными. Через минуту мне казалось, что она тосковала по мне целую вечность.

      Но тут часто-часто зазвонил телефон. Я оторвался от Нади. Черт подери, кажется, межгород. Телефонистка сказала, что будем говорить с Москвой. В трубке затрещало, послышался голос Жени:

      – Папка, здравствуй. У тебя все хорошо? А у нас беда. Дениска вчера пропал.

      – Что значит пропал? В милицию заявили?

      – Ой, папка! – с досадой воскликнула Женя. – Ты будто не знаешь нашу милицию. Говорят, к утру придет, никуда не денется. Но утро давно прошло, а его нет. Приезжай!

      – Утром приеду, – я с досадой положил трубку.

      Я сказал Наде, что произошло.

      – Сочувствую, – сказала Надя. И добавила, направляясь к двери. – Как-то многовато недоразумений.

      – Ты меня бросаешь? – вырвалось у меня.

      Надя усмехнулась:

      – Я тебя еще не взяла, чтобы бросать.

      Дверь за ней бесшумно закрылась. Может, в постели она лучше, с надеждой подумалось мне.

      Глава 15

      Никогда не пью в самолете. Но на этот раз купил в аэропорту Симферополя плоскую бутылку коньяка, и первый глоток сделал еще до взлета. Не верилось, что с Денисом что-то может случиться. Не сама ли Вера вольно или невольно устроила это домашнее чепэ? Вынудила сына изобразить уход из дома. Но от этого предположения легче не стало. Если твой ребенок ушел из дома – это плохо. Это очень плохо, хуже просто некуда. По себе знаю.

      Уличные дружки проболтались, где может скрываться Денис. Мы отправились по указанному адресу.

      – Ты должен его вздуть, – нервно внушала Вера. – Дай ему почувствовать твою руку.

      Мне еще не приходилось бить сына. Не было ни повода, ни убеждения, что это может дать ожидаемый результат. Уж как меня порол отец, а чего добился? Если есть во мне, что-то стоящее, то вовсе не от порки.

      Долго звонили в квартиру, никто не открывал. Наконец, в дверях нарисовался Денис. Неумытое, заспанное лицо, всклокоченные волосы. Всюду беспорядок, запах старых вещей, немытого тела, табака, водки. В кухне – ни крошки.

      – Марш домой! – скомандовала Вера.

      – Щас, разогнался, – процедил Денис.

      Вера выразительно смотрела на меня. Мол, скажи свое веское слово.

      – Давай домой, – сказал я.

      Денис ответил мне тяжелым взглядом.

      В глазах Веры я читал: мы, кажется, о чем-то договаривались? Я повысил голос.

      – Давай быстро домой!

      Сын сидел