Зато, судя по остальным адепткам, они внезапно захотели быть на моем месте. Тихо, как мышки, начали перемещаться на первые ряды. При этом не сводя взглядов с декана. Кто-то открыто стрелял глазками, некоторые томно облизывали губы, растягивали верхние пуговицы и игриво улыбались.
Кхедс перевел взгляд, внимательно и молча следя за перемещением девиц.
Когда весь женский пол аудитории придвинулся ближе, произнес:
– Я так понимаю, что представляться мне не нужно.
В ответ раздался глубокий выдох.
– Мы уже вас видели.
– Мы уже вас знаем.
– А вы надолго у нас?
И еще энергичнее начали заигрывать с деканом.
Парни только развели руками. Мол, а что поделаешь с девчонками?
Кхедс усмехнулся. Прошелся по аудитории и остановился в шаге от первого ряда.
Посмотрел на девушек, находящихся ближе всего. Поиграл бровями. Адептки подались вперед.
– Я так понимаю, что вчера невольно вызвал слишком большой интерес женской части института, – мягко проворковал Кхедс.
Девушки начали активно строить глазки, сильнее выпячивать грудь.
Декан с лукавой улыбкой смотрел на все это. А потом улыбка начала сползать. Магистр Кхедс сощурился и спокойно, но с леденящим душу холодом произнес:
– Прекратить!
В аудитории начал сгущаться мрак и заметно похолодало. Так, что иней пошел по стеклам окон. А во мраке показались жуткие черные тени, скользящие между учащимися. Их прикосновения оставляли следы на коже.
Все адепты испуганно замерли. А девушки, судя по лицам, пожалели, что пересели ближе. Следующие сказанные слова били больнее, чем если бы декан действительно ударял. Каждое слово ощущалось как пощечина. Черные тени заметались в тумане.
– Если я еще раз увижу, что хоть одна из вас во время лекции начнет заигрывать, соблазнять, пытаться воздействовать на меня… Отработка будет такой, что вы надолго забудете о мужчинах как таковых. Вы забудете о себе и как вас зовут. Вы потеряете счет времени, не будете видеть ни дня, ни ночи. И потом, когда вы закончите отработку, я с удовольствием посмотрю, останется ли у вас желание продолжать строить глазки магистрам и деканам этого института.
Кожа от прикосновения магии декана горела. Горела так, словно по ней отхлестали хорошенько. У меня в очередной раз закрались смутные сомнения по поводу реальности квеста. Слишком уж все ощутимо было. Как по-настоящему. Я оглянулась, все девушки сидели бледные, словно неживые, с широко раскрытыми глазами. И только во взгляде Сиреи все еще был вызов. Она, видимо, еще не отошла после разговора с Лисом.
– А если вне лекций, позволительно? – спросила с усмешкой.
Декан посмотрел на нее.
И снова улыбка скользнула на его губах. Мрак моментально растаял, а вместе с ним пропали черные тени и холод.
Кхедс медленно прошел между рядами к девушке.
– Как вас зовут, милейшая адептка?
– Сирея, –