Я выдохнула, глядя на себя в зеркало, по которому неспешно полз паук. Паук на мгновенье застыл, посмотрел на меня и пополз в два раза быстрее, прячась за раму. Это раньше я их боялась до смерти. Теперь их очередь!
– Настоящая «пенисионерка»! – вздохнула я, протирая старенькие дедушкины очки «Стрекозел» и надевая их на нос.
Гардероб покойной бабушки намекал на то, что сначала я в девках сначала засижусь, а потом «залежусь».
Одернув юбку, напоминающую расцветкой половой коврик, я посмотрела на пустующее место коврика для ног. Мне казалось, что если долго смотреть на эту юбку, то можно постичь тайны мирозданья. Я пробовала. Почти получилось.
«Надеть только в случае острой финансовой необходимости», – вздохнула я, рассматривая пушистый серый свитер с волками. Когда-то он был последним писком моды, но потом эту моду зверски задушили. И было за что. Под свитером, надетым на голое тело, все чесалось и зудело так, словно блохи у нас с волками были общими.
Принюхавшись к себе, я поняла, что пахну магическим нафталином, что должно произвести очень благоприятное впечатление на работодателей. Духовно богатая дева, с неустроенной личной жизнью и мечтами о принце – чем не идеальный кандидат на пыльную и унылую работу?
Ноги натирали туфли – «гребублики», украшенные парусами потрепанных древних бантов. Я смотрела на мир с высоты старых каблуков, в которых можно ходить только на полусогнутых походкой беременной утки.
Старый ключ закрыл мрачноватые двери в квартиру, доставшуюся мне по наследству. В подъезде отчетливо пахло мачо. Какой-то мачо наведывается к нам по зову внутренних органов, не в силах противиться могучей силе инстинктов.
Я осторожно спускалась по шаткой лестнице, видя, как со мной здороваются мутные блинчики соседей. «Опять газету из ящика стащили!», – высказали мне всю несправедливость этого мира. «Сволочи!», – посокрушалась я, негодуя изо всех сил. Совесть хотела посмотреть на открытый ящик, чтобы убедиться в том, что в подъезде есть только один газетный воришка, у которого нет денег на свежую прессу, но передумала. Она решила оставить меня на ужин.
В чужих очках мир расплывался. Слепая уточка миновала дворик и взяла курс на портал.
– Я очень люблю книги, – шепотом проговаривала я, выходя на оживленную улицу. – У меня дома огромная библиотека!
Ага! Сорок два дамских романа! «Девственница для …». А дальше можете смело подставлять любой титул и расу. Бабушка знала толк в чтиве. Дедушка знал толк в растопке камина.
– Люблю, когда все по полочкам! – прошептала я, глядя на мутную очередь возле портала и готовя последние деньги. – Мухи отдельно, трупы отдельно! Как говорили знакомые некроманты!
Очередь продвигалась медленно, как толпа восставших на работу зомби, поэтому у меня было время, как следует подготовиться к возможному собеседованию.