– Эй, придурок, как тебе удалось только что облапать и облизать нашу директоршу?! – Рядом оказывается Илья из другого проекта. – И что ты с ней сделал, раз она с такой скоростью уносит ноги?
– Это всё голоса, – глубокомысленно заявляю я и на до сих пор ватных ногах плетусь к выходу. Пожалуй, вечер удался.
Глава 7. Аля
– Во-первых, он меня младше.
– Ах, вот что оказывается, во-первых.
Нина пьёт противный как на вкус, так и на запах мятный чай из своего ведра с надписью Pussycat. Почему это Pussy? Почему не Dick? О Боже, ну и мысли!
– Я думала, что во-первых, – выделяет она голосом, – он прибил свою жену.
– Не думаю, что он сделал это умышленно. Его бы тогда не отпустили на свободу.
– Не бывает дыма без огня, подруга. Он пристукнул свою теперь уже бывшую женушку, потому что, во-вторых, он шизофреник, живущий на таблетках.
– Если бы он был опасен, его бы не выпустили из психбольницы, – упрямо повторяю я.
– Он учился на психиатра! Знаешь ли, психи притягивают психов. Научился маскироваться. Заметь, никто из профессоров, обучавших его, не понял, что он опасен. Маньяки всегда выглядят как обычные люди.
Кто-кто, а Олег точно не стремится выглядеть обычным человеком.
– Я не верю, что он убийца. Скорее, он наоборот.
– Что?
– Странный и от этого ранимый.
– У тебя что, материнский инстинкт проснулся?
– Добрый день, – восклицает Олег, заходя в приёмную. – Обо мне говорите? – улыбается он, но, увидев наши унылые лица, как-то сразу тоже грустнеет.
– Привет, Олег. Привет, Эм. Привет, Эмиль, – равнодушно цедит Нина, не глядя в его сторону.
– А я сегодня один, – он склоняет голову на бок, как будто поражаясь глупости Нины.
– Тогда передавай им приветы, – ни малейшего шуточного оттенка в её голосе. Если бы этот разговор услышал кто-то со стороны, точно вызвал бы скорую нам всем.
– Олег, привет. Как выходные? – решаюсь и я подать голос, опускаю глаза, машинально теребя высокий воротник водолазки, который ужасно чешется, кстати.
К слову сказать, засос получился знатный, на полшеи. Красный, яркий фонарь на бледной коже. Олег пару мгновений смотрит на мой воротник, на то место, которого касались его губы. От воспоминаний снова становится не по себе. Его влажный язык, сильные руки на моих бёдрах, мягкая светлая щетина, щекочущая кожу, – запомнилась каждая мелочь.
– Мы теперь будем делать вид, что ты не позволяла мне целовать твою шею, а я от этого не кончил? – говорит он будничным тоном, в котором слышится вызов. Ну или мне хочется услышать в его интонациях вызов.
Даже спокойная, не удивляющаяся ничему Нина, погружённая в свои мысли, вздрагивает и поднимает на сисадмина выпученные глаза. Потом быстро оглядывается, не слышал ли его слов ещё кто. Олег смотрит прямо в глаза, ожидает ответ. Не моргает.
Не имея никакого понятия, что он там себе навыдумывал, я ёжусь на стуле:
– Думаю,