Особо выделим, что характерной чертой русской культуры выступает духовно-художественная форма культурного самосознания, берущая на себя функцию специфической формы рефлексии в целостном опыте жизни, определяемом фактом веры. В религиозной культуре сам акт жизни и творчества понимается как путь восхождения личности к Первообразу в трансцендентной перспективе духовного совершенствования. В светской культуре он является опытом социализации личности в горизонте христианских идеалов Красоты-Истины-Добра. В постклассической и неклассической культуре актор выступает преобразователем мира, творящим новую метафизическую целостность культуры и человека, в постнеклассической он рефлексирует над культурной традицией с использованием специфической мнемотехники текста и комментария к нему[5]. Поэтому, на наш взгляд, продуктивно в методологическом плане рассматривать типологию культуры как типологию личности. Такой подход позволяет оценить исторические трансформации, происходящие в сфере культуры – ее целей, идеалов, смыслов и значений социально-творческих актов и событий, проследить динамику доминирующих и периферийных (латентных, субкультурных) социокультурных процессов.
От архаики – к постнеклассике. Динамика форм художественного и религиозного самосознания русской культуры как основание исторической типологии. Одна из наших исследовательских посылок заключается в том, что целое есть индивид как результат, стянувший в целостность содержание своей истории. Исходя из данной установки, историческую типологию русской культуры можно рассмотреть на основе исторической преемственности духовно-культурных практик – художественной и религиозной, с присущими им формами самосознания, что обусловливает ряд исследовательских подходов.
Во-первых, понимание культуры как целого. Культура порождает и пересоздает предпосылки своего собственного развития, изменяя его направленность. Начало каждый раз создается заново, задавая специфику внутренней взаимосвязи художественного и религиозного опыта в разные исторические периоды, их содержательные и стилистические особенности. Во-вторых, мы исходим из тезиса, что традиция и новаторство в равной мере относятся