Председатель американской контактной группы на эти рекомендации позволил себе быть слегка ироничным, явно продолжив недосказанное из головы:
– …Но мне импонирует, что вы не пытаетесь при этом изображать приятие.
– Почему же?
Скалящийся янки сумел озадачить.
– Меньше вероятности, что в этих добрых советах скрывается, простите, подлая изнанка.
А это была бестактность – даже со вставкой «простите». Впрочем…
Кэгэбэшник презрительно скосился, отметив в голове: «Выражая свою враждебность вслух, тем самым декларируешь внутреннюю слабость».
Ответил же как можно лаконичней:
– На самом деле нам ни в коем случае не хочется быть пустословами, иначе – давать неверную информацию! Мы должны быть осторожными в своих обещаниях.
– Обещаниях?!
– Именно так мы это трактуем, неся ответственность за свою часть сделки в меняющейся конъюнктуре реальности.
Что ж… советский резидент сказал, что должен был сказать. Москва руки умыла, мера ответственности перекинута на противную сторону (на чиновников NASA) – зная, что всё на встречах такого формата фиксируется и стенографируется, и в случае неожиданного прецедента прозвучавшие слова обязательно будут приняты во внимание.
На тот период страсти в США успели поутихнуть, провал «Челленджера» очень деликатно был выведен из повестки, уверив Конгресс по факту принятых мер в окончательной безопасности системы. Космическая программа «Спейс-шаттл», «подсев» на волну милитаризации космоса – пресловутую СОИ, была на пике продуктивности.
В Белом доме, рассмотрев со всех ракурсов последнее представление русских, решили, что оно вызвано именно этим фактором.
– «Большевики» очень обеспокоены нашей «орбитальной оборонной инициативой». Тогда как сами со своим «Бураном» отстают, это очевидно.
В руководстве космического агентства США только поддержали:
– Полученные от русских видеоматериалы разрушения «Колумбии», бесспорно, подлинники системы мониторинга с мыса Канаверал и ЦУПа в Хьюстоне[82]. Но касательно всего остального – дополнительных уточнений и советов… в этом мы видим лишь попытку вбить клин в нашу доктрину, заставив нас сомневаться, сорвать графики полётных программ.
То, что американцы, несомненно и при любых обстоятельствах были обязаны учесть те аспекты, что озвучила советская сторона, это было само собой. Вот только обстоятельства вынуждали