– Нет, отец, я просто не хочу портить себе жизнь, и будущее Алики.
– А украсть девушку, по-твоему, не портить жизнь? – возмутился, переводя свой темный взгляд на меня. – Она – иностранка, черт бы тебя побрал. В консульстве такой шум подняли. Да ты хоть представляешь, что ты наделал, Амир?! Батыр в курсе этой распутной девки, и засомневался, стоит ли соединять наши семьи, – тирада продолжалась, а я всего лишь абстрагировался от его слов.
Я игнорирую слова отца в адрес Полины. Оскорбления были не самой его сильной стороной, но тем не менее, бывший король хотел зацепить меня своими высказываниями.
– Почему ты так стремишься сродниться с ним? – задав вопрос мучавший меня уже не первый год, отец тут же замолчал. Вот, значит, как – не без основания. – Ты разрешил Шамилю жениться на иностранке, младший брат оставил Марокко, и след его простыл. Сколько он не появлялся в нашем доме? Пять лет? – я не хотел этого говорить, и ранить отца, но мне пришлось ему высказать в лицо о наболевшем. – Я знаю, что ты заключил сделку с Батыром еще до того, как меня объявили королем по твоей прихоти. Знаю, что Шамиль должен был жениться на Алике, но свалил к чертям в самый последний момент. Так почему ты думаешь, что я не поступлю точно так же?
– Потому что ты взял на себя ответственность – это в крови у тебя, Амир, – сухо ответил он, искоса посматривая в окно, из которого виден персиковый сад. В чем-то он прав, я не смогу предать страну и ее правила, судьбу и благосостояние народа, ведь наша династия правления длится больше семи веков.
– Давай так, – я поднялся с кресла, и подошел к своему столу, беря в руки документы, на которых прописан брачный договор. Отец насторожился. – Я подумаю над браком с Аликой, но взамен ни ты, ни Тахир не лезете в мои дела с Полиной. Условимся на такой расклад?
Мне казалось, что минута молчания длилась целую вечность, и бывший король просчитывал каждый шаг, словно мы играем в шахматную партию.
– Тогда пусть ее простерилизуют, Амир. Нам не нужны бастарды, – отец жесток в этом отношении, потому что когда-то потерял своего первенца от любимой женщины. Ее и младенца закидали камнями, назвав выродками. Рахкул Хан в то время отсутствовал в стране, и по приказу нашей матери, ту женщину приговорили к смерти. Раскол в семье стоил внезапной болезни нашей с Шамилем матери, и вскоре она скончалась. Мы горевали, будучи еще детьми и не понимали, что происходит кругом. Нас вырастила ее сестра, заменив родную мать. Она и наша мать были близнецами. И при дворе ходили слухи, будто король намеренно подстроил все. Нам было запрещено говорить о женщине, которая родила нас.
– Я сказал, чтобы вы не лезли, – резко оборвав отца, я крепко сжал лист в кулаке. – И никто не посмеет даже прикоснуться к Полине. Иначе, сам знаешь, на что я способен, – во мне поднимается волной гнев, и вперемешку с вскипающей яростью, – смесь получается взрывоопасной. Меня слегка потряхивает, но Рахкул Хан принял