Коммуналка на Петроградке. Роман Осминкин

7.33 утра данная операция опорожнения повторилась почти без изменений, с той лишь разницей, что Осминкин заметил, что тара была заполнена на треть меньше, то есть внутренний ритм капели замедлился и теснота стихового ряда обладала еще небольшим люфтом для обретения своего единства. То есть функция была недовыражена и потенциал формы не исчерпан. Но Осминкин решил учесть это замедление внутреннего ритма при следующей компоновке крупной формы и завел будильник с учетом ее растяжения (здесь Осминкин допустил небольшую вольность и математическому расчету предпочел свой глазомер, сочтя это допустимым интуитивным смещением строго-рационализированной операции формообразования).

      Итак, последний элемент ночной смены – свой триптих, Осминкин завершил в 9.47 утра 27 января, когда окончательно проснулся и прибегнул к замене тары.

      Таким образом ритмические группы капели, вступая в диалектическое взаимодействие с синтактико-семантическими группами тары, обусловили постоянную динамику произведения «Протечка», заключающуюся не только в постоянном освежении конструктивного принципа смены тары (метра), но и в деформации фактора внелитературного ряда – деформации жизненного цикла посредством его насильственной ритмизации и прерывания. То есть Осминкин достиг-таки наконец чаемого архаического принципа партиципации – когда ритмическая форма влияет не только на словесное содержание произведения, но и на повседневный жизненный уклад. (Там, где ритм танца подчинен ритму утаптывания зерна в поле, а все вместе они подчинены большому аграрному ритму смены времен года и сбора урожая – сродни тому как Осминкин ритмизовал отрезки своей жизни между сном и бодрствованием согласно ритму капели.)

      Остается только добавить, что произведение «Протечка» в своем динамическом единстве было подчинено своей прагматике «недопущения потопа» (ср. как в архаических обществах ритуалы призваны были отсрочить приход Сына Погибели).

      28 января. Вепрева пишет:

      Вчера нам заботливо, через записочку, сообщили о наступлении нашего двухнедельного дежурства. Вступили. Опасливо оглядываясь на подтечное пятно и внимательно прислушиваясь, за час я отмыла жирную и засохшую плиту, а также раковину.

      29 января. Журнал The Village опубликовал материал о нашем опыте жизни в коммуналке на Петроградской стороне.

      29 января. Вепрева пишет:

      Эстетизировала нашу недавнюю протечку. Как отметили знакомые, все «как у Тарковского».

      30 января. Осминкин пишет:

      После публикации в The Village за сутки на наш паблик «Коммуналка на Петроградской» подписались сто с лишним человек.

      Такова неумолимая логика снежного кома дистрибуции медиаобразов. Но расширение адресной базы влечет за собой ее размывание во всех социокультурных смыслах. Аудитория в определенной степени становится непредсказуемой, непредзаданной и анонимной. На пишущего для такой аудитории налагается не только пресловутая