– Ты прав, – спокойно ответил он, делая шаг к Акимовой. – Есть куда более страшнее мрази, чем я, поэтому тебе всё равно придётся вникнуть в дела бизнеса и научиться их вести, чтобы уметь защищать своё, – и мерзко улыбнувшись, вытер свою кровь на пальцах об её халат.
Пока я ринулся к Алисе, чтобы убрать её долой с его глаз, она успела побледнеть так, что я испугался до чёртиков.
– Я не твоё и никогда таким не буду, – огрызнулся я, обнимая девчонку и скрывая её лицо у себя на груди. Она не возражала и вцепилась трясущимися руками мне в одежду. – Ты бросил нас с мамой ещё пятнадцать лет назад, так что решай свои проблемы без нас, – подытожил я, сверля мужчину нетерпящим взглядом.
Черты его лица на короткий миг обострились от непринятия моего решения, но затем он откинул все лишние мысли и вернул себе прежний важный вид:
– У тебя не будет другого выхода. Ты мой сын, а значит, всё состояние перейдёт по праву к тебе. Пора готовиться к лидерству, – и, заострив внимание на моих руках, властно добавил. – Мало нарастить мышцы, Леонид, нужно иметь стержень.
Внимательно осмотрев с ног до головы Алису и зацепившись взглядом за мою ладонь на её волосах, Астахов усмехнулся и в склонной для него манере вышел к людям с непроницаемым выражением лица.
От шока я отошла не сразу. Астахову пришлось постараться, чтобы расцепить мои скрюченные пальцы на его груди. Перекоробило знатно.
– Это ничего не меняет, гном, – он усадил меня на мою кровать и, усевшись рядом, взглянул с откровенным возражением. – Наш договор в силе. Не нужно тревожить бабушку. Она очень… чувствительно относится к отношениям между мной и её сыном.
Он сказал это спокойным тоном, но на дне карих глаз плескалась нарастающая тревога.
Я кивнула, но свою мысль решила высказать:
– Я не буду беспокоить Любовь Валерьевну, но после угрозы твоего отца здесь задерживаться у меня нет смысла.
– Он ничего не сделает, – моментально среагировал сосед, желая убавить мой страх. – Это просто для подкрепления имиджа циничной твари, не в его стиле пытать маленьких девочек.
Наверное, после этого заявления мне должно стать легче, но что-то пока не действует.
– А если он ещё раз придёт? – ужаснулась я.
– Не волнуйся, – смягчился Леонид, поправляя вырез халата, оголяющий моё бедро. – Сейчас позвонит матери в санаторий, невзначай выяснит все обстоятельства с квартирой и пальцем тебя не тронет, когда подтвердится аренда жилья. Против бабушки он не пойдёт. Она единственная осталась из тех, кто безусловно любит его… любым.
Проследила за его взглядом, оценивающим мои ноги, и заметно смутилась.
Чтобы сбить его прямой взгляд с моей обнажённой кожи, указала на его шею.
– Как ты легко перестраиваешься… – внимательно осмотрела красные следы. – Он же только что чуть не задушил тебя, а ты так спокойно и уверенно считаешь, что всё в порядке.
– Привык, – без эмоций ответил парень. – Всю жизнь пытается сделать из меня воина.
– А