Я не была безрассудной или сумасшедшей. Но у меня была одна черта – я не могла бояться долго. Как пружина, которую сжимают, страх действовал на меня подавляюще лишь до той степени, пока пружина не давала «обратную связь», отстреливая во всю мощь.
Я была в безвыходной ситуации и решила получить от нее все. В конце концов, что-то мне подсказывало, что моя жизнь будет зависеть от того, насколько я разберусь во всем этом.
Бросив последний взгляд на окно, я четко поняла – не сбегу. Не только потому, что безголовая, но не трус. А потому, что понимаю – при желании меня из-под земли достанут.
«Надо прогуляться по саду», – это была последняя мысль перед тем, как глаза сомкнулись от усталости и я провалилась в сон.
***
Будильник показался мне первым кругом ада. Нет, ну чем я думала, когда ставила такую раздражающую мелодию на звонок, а? А ведь когда-то это была горячо любимая песня, под которую ноги так и стремились пританцовывать. Теперь же я ее ненавижу всей душой. Она трубит каждое утро о том, что пора расставаться с теплой постелькой и топать на работу.
Хотя топать тут – это громко сказано. Скорее, пройти несколько шагов по коридору.
Песок в глазах не ушел даже после десяти умываний ледяной водой. И конечно же, я поклялась себе, что сегодня лягу спать еще чуть ли не до захода солнца.
Я надевала лифчик, когда в дверь, легко постучав, влетела Полина. Черт, я что, ее не закрыла?
– Миленькие кружавчики, но мне кажется, что сиреневый – это слишком для тебя. Бери безупречный белый или обворожительно черный – не прогадаешь! – Она игриво показала лямку своего нижнего белья, которое, к слову сказать, было чернильного цвета, и подмигнула. Никакого налета трагизма, ни малейшего жеста, который бы хоть как-то намекал о предрассветных событиях, – ничего. Госпожа Суворова блистала уверенностью и наглостью, все как всегда.
Я только открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о ее бесцеремонном вторжении, но она сорвала мне все планы:
– Стас красавчик, да?
Я даже закашлялась от неожиданности. Вот уж не подозревала, что и правда могу издавать такие странные звуки.
– Ладно, не говори. – Она довольно улыбалась, рассматривая, как я застегиваю последнюю пуговицу блузы. М-да, она хотела, чтобы я не высказалась о ее поведении, – она это получила. Желания возвращаться к этой теме у меня больше не было. А все потому, что в ее глазах так и читалось: «Только начни, и я закидаю тебя вопросами о братце».
Я понимала, что она собирается втереться в мое личное пространство, затесаться в друзья. Вот только не знала причин. Для отношений начальник-подчиненный в нашем случае это было явно лишнее. Я и так прекрасно выполняла свою работу, и она уже могла наблюдать первые результаты работы команды.
Так зачем? Что ей от меня надо еще? Или просто не хватает общения?
Я поймала себя на мысли, что еще не видела здесь ни одной женщины.
– Полина, простите…
– Прости. Давай на «ты», –