с ее стороны на что-то большее, а потом, как подменили. Встреча с ней на собеседовании в штабе сначала приятно удивила, а потом, когда нас вдвоем определили в пару – напарники, выполняя задания один за другим, настолько сработались вместе, что решили продолжать в том же духе. Для преступников – мы брат с сестрой и с историей наркоторговцев, а также продажники женских юных тел нелегальным путем – считай сутенеры. Идея быть настолько разносторонними сначала вдохновляла на подвиги, но последнее задание, только усугубило наше, и без того, подвешенное состояние. Переломным моментом в моей «карьере» стала пропажа жены. Я уверен, что она не просто ушла от меня, а кто-то этому поспособствовал. Но вопрос кто и с какой целью. Полтора года назад, когда мы были с Дианой в клубе на задании, нам предстояло выявить главного покупателя среди местных французских мафиози – дело не из легких, в тот вечер многие наши коллеги-девчонки стояли на кону. И, сделай мы шаг не в ту сторону, могли навсегда потерять их след, а также тех девчат, ради которых вся операция планировалась практически год. Но мы справились, а в награду я получил исчезновение своей пушинки. Все шло ко дну – вся моя жизнь, и куда бы я ни сунулся всюду качали головами, утверждая, что Оля ушла сама. Наверное, я сначала был в легком недоумении, как она могла уйти. Потом попытался смириться, моей отдушиной стала работа по специальности с пациентками, которых, собственно, мы с Дианой вызволили из заточения настоящих сутенеров. И даже спустя пару месяцев работы – тяжелой и невыносимой, я прокручивал в голове последние дни перед тем, как уйти на задание, фактически солгав жене о командировке. Но ложь во благо порой для того существует, чтобы не подвергать опасности своих любимых. После выполнения задания, я вновь подал рапорт об увольнении, но, как снег на голову, мне свалилось следующее, и следующее, и следующее. На протяжении девяти месяцев я работал в психиатрической больнице, где теперь осталась Диана, полагаю, ее подослали в качестве моей замены.
– Сынок, – снова обращается женщина, толкая меня в плечо.
Раскрыв глаза, я обернулся полубоком и посмотрел на нее в ожидании следующей просьбы. Седые волосы у дамы были убраны в прическу, а едва подведенные глаза коричневой подводкой, говорили о том, что в юности женщина многим мужчинам вскружила головы. На ум мгновенно приходит образ лица моей пушинки – юное и прекрасное, но глаза, благодаря которым я следовал за ней по пятам навек выгравированы в моих мозгах, и уже никто не сможет убрать из черного ящика то, что для меня является священным храмом памяти.
– Вот, смотри, – женщина протягивает газету, указывая дрожавшим пальцем в определенную колонку новостей. – Когда-то я была на выступлении этой прекрасной молодой особы, кажется, Ольга Высоцкая. – Я замер, услышав имя моей жены, стал внимательно всматриваться в буквы, но они расплывались перед глазами. – Такая умница, – продолжает предаваться воспоминаниям о единственном разе, когда могла следить за поистине прекрасными пируэтами
