Тут же потеряла дар речи.
Хотя нет, слишком пафосно сказано. Скорее засмущалась перед незнакомым человеком, которого мне представили как равного, несмотря на разницу в возрасте, казалось, раза в два. Да и в телосложении он больше меня раза в два. Я ощущала себя дюймовочкой рядом с ним, даже с папой подобных ассоциаций не возникало.
Цепкий взгляд, затуманенный поволокой тьмы, и темные волосы с едва просвечивающей сединой на висках. И длинный шрам на левой щеке, протягивающийся от виска, не доходя чуть-чуть до подбородка. Кто же с ним такое сделал?
Мужчина перехватил мой взгляд, от чего стало неудобно. Неуютно. Но вида не подал, не стал отчитывать за неприличное рассматривание дефектов. Все равно чувство стыда слегка накрыло меня. И он это тоже понял. Наверное. По его взгляду мало что можно понять.
– Приятно познакомиться, – я улыбнулась и потянула руку в знак приветствия. Папа учил меня, что с партнерами нужно быть дружелюбной – от этого многое зависит.
– Взаимно. Вы великолепны на сцене, Ксения, – пробасил мужчина низким, чуть бархатным голосом.
Хотела отделаться лишь рукопожатием, но мужчина повернул мою ладонь тыльной стороной вверх и оставил на ней невесомый поцелуй. Вновь меня накрыло смущение. На этот аз четко прочувствовала, как к щекам прилила кровь, делая из меня помидора. Хорошо, что за слоем грима ничего не видно.
– Спасибо.
Я не смотрела в его сторону, старалась не встречаться взглядом, да и вообще вела себя как маленькая закомплексованная девочка. Не скажу, что никогда не испытывала ничего подобного, но так сильно я не стеснялась уже давно. Странно, правда?
– Мы пойдем, антракт скоро закончится. Удачи тебе, родная, – дала мне напутствие мама и ушла вместе с отцом и Глебом Олеговичем к выходу из служебного помещения.
Я проводила честную компанию взглядом и хотела пойти готовиться к следующему выходу. Но остановилась у входа в гримерку. Обернулась. На автомате. Словно так задумано. И встретилась глазами с папиным деловым партнером, который выходил последним, вслед за родителями.
Наверное, я навсегда запомню этот взгляд: темный, прищуренный, но радостный, судя по небольшой паутине морщинок, образовавшейся вокруг глаз. Что-то в нем пугало. Отталкивало. Но разрушить созданный контакт почему-то не спешила. Пока…
– Ксюша, на выход! – от странных мыслей отвлек крик Августины Кирилловны. Черт! Я даже не заметила, как быстро закончился антракт.
У выхода, где недавно стоял мужчина, никого не оказалось. Ушел. И мне от этого стало легче. Теперь можно сосредоточиться на спектакле. Вновь нужно идти на сцену и показывать всем свой талант. Ноги в руки и вперед. Точнее в пуанты.
Вторая часть пролетела совсем незаметно, буквально на одном дыхании.