Нет, так было не всегда. Первый год после переезда стал настоящим кошмаром. Не желая терять время на адаптацию к новой стране, уже на следующий день после перелета Катя сидела в кабинете у пластического хирурга. Начались обследования, анализы и подготовка к первой операции.
Через две недели она легла под нож, взяв с мужа обещание, что он не станет приходить в клинику до тех пор, пока ей не разрешат поехать домой.
Ярцев был категорически против, но Катя твердо стояла на своем – только разговоры по телефону. Она не могла позволить, чтобы он видел ее некрасивой. Ей было достаточно и того, что они прожили вместе полтора месяца после трагедии.
Саша уступил скрепя сердце.
Первые дни после операции давались очень тяжело. Перевязки, антибиотики и обезболивающие средства облегчали страдания лишь на время, отечность спадала медленно, и Катя была в отчаянии. Чужая страна, уютная, но все же больница, очень вежливый персонал, и ни слова по-русски доводили ее до истерики. В отличие от мужа, Катя совсем не понимала немецкий язык. Она ненавидела Германию.
«Все, достаточно! Я приеду. Мне плевать, как ты сейчас выглядишь. Я хочу быть рядом с тобой! – громыхал в трубке муж. – Это невыносимое испытание – находиться в одном городе, и не иметь возможности поддержать тебя своим присутствием!»
«Не смей! Приедешь, когда мне разрешат отправиться домой!» – упрямилась Катя.
Ярцев снова уступил. Она не знала, что в первые дни после операции он не находил себе места. Он не мог есть, не мог спать. Каждые три часа он звонил ее лечащему врачу, требуя полного отчета о ее состоянии, и за всю историю работы клиники не было клиента настырнее.
На шестой день появились первые улучшения, и Катя начала успокаиваться. В ее сердце затеплилась надежда на возвращение прежней привлекательности. Она понемногу приходила в себя.
Для ускорения периода реабилитации ей назначили физиотерапию и массаж. Косметологические процедуры, контурная пластика – чего только не делали с ее лицом, чтобы исправить нанесенные повреждения. Порой она так уставала, что хотелось лезть на стену. Но рядом был Саша, и она не имела права сдаваться.
Всю свою бешеную энергетику Ярцев направил на Катю. Он вцепился в нее мертвой хваткой и тянул вперед, не давая отчаиваться. Если бы не его безумная упертость и твердое намерение добиться ее полного исцеления, Катя бы не дошла до конца.
Саша не сдавался. Он следил за ее образом жизни. Он заставлял ее правильно питаться и много гулять на свежем воздухе. Он заставлял ее учить немецкий язык, который доводил ее до слез и совсем не давался.
Он вломил в ее восстановление столько денег, что Катя боялась даже об этом думать.
За первый год совместной жизни Ярцев многое дал своей жене. Он лепил из нищей, сломленной нанесенными увечьями девчонки новую женщину – роскошную и уверенную, себе под стать, и