– Убирайся! – повторила она громче. Голос дрогнул, сорвался навзрыд. В ее глазах, теперь уже таких чужих, заблестели слезы. – Лишь из-за всего светлого, что было между нами, я позволю тебе уйти через погреб, а не отдам в руки толпы. Уходи. Беги так далеко, как сможешь. Они все равно найдут тебя и убьют. Пускай так и будет.
Вот и все. Реальность треснула и разбилась на тысячи осколков, подобно зеркалу. Пути назад нет. Только на виселицу. Приговор был вынесен, и страшнее приговора Лука еще не слышал. Цепенея, глотая едкую желчь, он уставился на окровавленный нож, лежащий на полу. Тот самый тесак, с которым он пошел к Морре и лишил ублюдка жизни за все те россказни, обвинения и сплетни. Задумался было, а не отправить ли от безысходности следом за ним любимую Кейпу, но затем просто подобрал нож и рванул к погребу, желая спасти единственное, что у него осталось, – жизнь.
В месяцы Холодов сумерки сгущаются рано, а ветер, завывая, все чаще гуляет по диким просторам, закручивая вихри над Амверстагом. Лука выбрался из погреба почти беззвучно. Оглядел мрачные небеса, заметил огненные всполохи от факелов в руках толпы, отражающиеся от заледенелой каменной стены дома, и двинулся тенью в сторону леса сквозь глубокую белую пыль. Потребовалось, может быть, всего пять-шесть шагов, чтобы уйти от твердой земли в снег по колено. И едва он достиг цели, укрывшись за еловыми ветвями, как позади послышался предательский, приторно сладкий голосок Кейпы.
– Он там! В лесу! – гневно закричала она.
– Вот сука, – разозлился Лука, содрогаясь от холода.
Покидая дом, он даже не додумался накинуть на себя дорожный плащ или теплую шкуру – чувства затмили рассудок, и теперь, если даже ему повезет оторваться от преследователей, мертвецкие холода докончат их дело.
Протаптывать дорогу в снегу – трудная задача, идти по чужим следам куда проще. И потому уже через несколько минут погони за спиной Луки образовалась факельная процессия из четырех озлобленных бугаев. Видимо, эти смельчаки решили, что сумеют догнать убийцу и расправиться с ним одним махом. Свет от огня переливался на нетронутой, чуть подмерзшей поверхности снега.
– Стой, подонок! – хрипло проревел первый преследователь, чуть ли не дыша Луке в затылок.
Северянина передернуло от его голоса. Это был Эйрис, один из братьев Морры. И потому Лука ускорил шаг, выдыхая пар через ноздри.
Эйрис был страшным человеком. Страшнее, чем Морра. Огромный детина, под два метра ростом, с толстыми ручищами и широкими плечами. И ему так же, как и брату, было плевать на всех, кроме себя самого. Но если один промышлял сплетнями и клеветой, пользуясь словами как оружием, то старший братец понимал только язык грубой силы и пользовался ею без стеснений. Все в округе знали, что от скуки этот мужик любит приходить в таверну, чтобы поколотить местных пьянчуг.
В последний раз он забил троих до смерти. И на все это люди закрывают глаза, потому что его брат – глашатай деревни.
– Стой! –