Душегуб. История серийного убийцы Михасевича. Елизавета Бута

домашних заданий, а возле школьной доски впадал в настоящий ступор, который только подогревался издевками учителей. Никто не мог предположить, что в тот самый момент, когда он выходит к доске и все тридцать любопытных пар глаз устремляются прямо на него, что-то замыкается в глотке и он попросту утрачивает возможность говорить. Учителя только подтрунивали над Михасевичем, желая его как-то растормошить, но вместо этого он только еще больше замыкался в себе, еще сильнее ненавидел окружающих. Сложно обвинить в этом сельских учителей, которые искренне полагали, что молчать у доски ребенок может только по одной причине: потому что не выучил урок. Конечно, бывает, что человек боится выступать перед публикой, со всеми бывает, но так то ж перед публикой, а в классе-то все свои. Никто ведь во время застолья не боится говорить тосты, а класс – та же семья.

      Постепенно за Геннадием закрепилась слава самого плохого ученика. Девочки обычно вплоть до старшей школы очень много времени уделяют школьным занятиям, в отличие от мальчиков, которые лишь к концу обучения начинают проявлять интерес к предметам. Классный руководитель часто подтрунивала над глупостью Михасевича, а девочки с удовольствием переняли эту привычку и стали смеяться над глупым и неопрятным Геннадием. Дома пил отец, а у матери не было ни сил, ни возможностей, чтобы следить за тем, в каком виде дети ходят в школу. Да и зачем следить, если нужна одна только форма? Девочки должны сами за ней ухаживать, а за мальчишками не набегаешься, воротники не начистишь. По мере того как спивался Модест, мать Геннадия как будто угасала и погружалась во все более черную депрессию. Жить с агрессивным, озлобленным и жестоким Модестом было невыносимо, но даже помыслить о том, чтобы развестись, женщина не могла. В деревне нельзя прожить без мужчины, да еще к тому же с детьми. В тяжелые послевоенные годы мужчин подходящего возраста в деревне попросту не было, так что шанс на то, чтобы найти нового мужа, стремительно близился к нулю. Каждый день жизни с Модестом все ближе придвигал женщину к краю пропасти, но, кажется, женщина уже смирилась со своей участью и просто ждала, когда все наконец закончится. Смерть – это ведь не так плохо, как ни крути, но это все-таки способ выбраться из капкана. Рано или поздно муж изобьет ее до смерти. Какое-то время женщина пыталась избежать этих пьяных драк и насилия, всеми правдами и неправдами старалась не попадаться мужу на глаза, когда тот был пьян, но постепенно все эти уловки сошли на нет. Модест почти всегда был пьян, а жена раздражала его одним только фактом своего существования, равно как и дочери, которые выглядели точь-в-точь как и жена, но на двадцать лет моложе.

      Повзрослев, братья и сестры Геннадия старались как можно меньше бывать дома. Девочки поначалу проводили все свое свободное время у подруг или в школе, а лет с тринадцати начали гулять с сельскими мальчиками, чтобы только как можно быстрее убраться из отчего дома. С мальчиками все было проще. Во-первых, отец их не бил так сильно, но, что еще важнее, не унижал.

      – Зачем