День стал клониться к вечеру, а в моем рюкзаке не было ни одной тушки рябчика. В ходе движения я постоянно мысленно в голове сверялся с картой и старался контролировать свое местоположение по рельефу: перевалам сопок и распадкам речек и ручьев.
Пора было возвращаться. Я перевалил очередную небольшую сопку. Как и ожидал, мысленно сверившись с картой, перед собой увидел распадок, образуемый маленькой речушкой, которая должна впадать в реку Болэ ниже по течению от нашего зимовья километров за семь. Пора было попить чаю и слегка перекусить. По моим расчетам мне вполне хватало времени на неспешный возврат «домой».
Облачная муть на небе стала прореживаться. И наконец, прорвав ее, клонящееся к заходу солнце, контрастно осветило распадок, четко обрисовав заснеженное русло речки.
Спустившись к ней, я развел костер и предпочел не тратить время на таяние снега в котелке, а набрать воды в речке. Благо у берега просматривалась маленькая промоина. Расширив промоину топором, я зачерпнул воду котелком и повесил его на рогульке над костром. И уже начав доставать и раскладывать продуктовый «тормозок» из рюкзачка, внутренне почувствовал нарастающую непонятную тревогу.
Не понимая ее причину, я интуитивно вернулся к прорубленной промоине и наконец, понял, что меня обеспокоило.
Речка, чтобы впадать в Болэ должна иметь течение на запад. А бурлящее подо льдом течение воды имело противоположное от заходящего солнца направление!
Лихорадочно перебирая возможные причины такой ситуации, я наконец сообразил, что в ходе дневных блужданий я незаметно для себя уклонился к востоку и перевалил водораздел между Болэ и текущей восточнее Маномой, притоком которой и была эта речушка. Ё-мое! Дай бог успеть до темноты хотя бы выйти на русло Болэ!
Теперь чай отменяется. Я быстро залил костер водой из котелка и присыпал снегом. Упаковал рюкзачок, и став на лыжи направился по своим следам наверх из распадка. Поднявшись на сопочку, по ее гребню торопливо двинулся на запад – к заходящему солнцу. Небо окончательно прояснилось. Висевшая весь день облачная муть куда-то растеклась.
Солнце уже коснулось горизонта, когда, наконец, я перевалил водораздел и начал спускаться в первый попавшийся распадок, который должен вывести меня на Болэ. Ручей, протекающий по распадку, был узенький, густо залесенный и заросший чапыжником, местами покрытый заломами из упавших деревьев. Поэтому я предпочел двигаться в полсклона, лавируя между хорошо видимыми на фоне заката деревьями.
На Болэ я вышел уже в глубоких сумерках. И довольно быстро сориентировался по месту благодаря опыту многочисленных летних рыбацких вылазок на хариуса и ленка. Я исходил эту речку на многие километры ее течения с удочкой в броднях из армейского костюма химзащиты, двигаясь по ее неглубокому руслу, так как по крутым и залесенным