– Может быть, мы пройдем в комнату? – неуверенно спросил Борисов.
Дынин воспринял это как сигнал к действию, схватил Исмутенкова за шиворот и потащил его в комнату. Андрей не сильно сопротивлялся, так как Дынин был значительно здоровее его. Швырнув Дрюню на диван, Дима встал перед ним, не совсем понимая, что ему делать дальше. Я счел, что пора брать инициативу в свои руки, и заговорил:
– Ну что, Исмутенков, доигрался?
Дрюня молча смотрел на меня.
– Против закона пошел? – продолжал я.
Тот засопел.
– Неужели ты не понимал, чем все это кончится?
Дрюня перешел в контратаку:
– Позвольте вам объяснить, что вы находитесь в частной квартире и не имеете никакого права обходиться со мной подобным образом!
– А мы здесь при исполнении! – официальным голосом заговорил Борисов. – Гражданин Исмутенков! Вам предоставляется последняя возможность сознаться в совершенном вами преступлении.
– Кто это? – выпялился на него Дрюня.
– Это следователь облпрокуратуры по особо важным делам, господин Борисов, полковник юстиции, – ответил я.
Дрюня внешне и внутренне обмяк.
– Ты понимаешь, какая величина пришла сюда? С тебя живым не слезут, пока ты не вернешь пистолет.
При слове «пистолет» Дрюню передернуло.
– А как вы догадались, что он у меня? – поникшим голосом спросил он. Его лицо сделалось красным.
– Да уж узнали, – вздохнув, ответил я.
Все почувствовали облегчение.
– Ну, говори, говори, где он! Говори, морда очкастая! – заорал Дынин. – Я тебе яйца вместо глаз сейчас вставлю! Где он, мать твою?
– Там, в уборной, – едва шевеля губами, прошептал Андрей.
Дынин леопардом кинулся в сортир. Несколько секунд оттуда слышался грохот каких-то падающих предметов, после чего раздался вопль:
– Су-ка!
Через две секунды участковый снова вошел в комнату, держа в руках «макарова».
– Этот придурок засунул его в сливной бачок! – обомлевшим голосом произнес Дынин, разглядывая пистолет.
– Хорошо, что не в унитаз, – заметил Борисов. – Видимо, у этого джентльмена свое понятие о сохранности оружия.
– И как же ты, падла, собирался после этого из него стрелять? – спросил Дима, вытирая пистолет платком.
Исмутенков молчал. Он сидел ссутулившись на диване и теребил пальцы рук.
– Ну что, лысый? Будем оформлять тебя? Пять лет как минимум… – сказал Дынин, засовывая пистолет в боковой карман.
– Тихо, тихо, тихо, – вступил я. – Дима, по-моему, ты начинаешь перегибать палку.
И выразительно посмотрел на голову Дынина. Тот, вспомнив о плачевном состоянии его собственного волосяного покрова, несколько смутился.
– Мужики, давайте не будем нервничать, – продолжил я. – Дрюня, у тебя что-нибудь выпить есть?
– Там, в холодильнике, остатки… – уставившись в пол, произнес Исмутенков.
– Ленчик! – Я посмотрел на Борисова.
Он