– Ферментация? – переспросила Маша, повторяя совершенно непонятные слова.
– Это, проще говоря, брожение, – пожал плечами Костя и улыбнулся.
– И ты все это знаешь? – удивилась она.
– Я люблю кулинарию и традиции моей второй родины. Потому и решил открыть итальянский ресторан, – и он опять улыбнулся. – Мама очень любила готовить, – добавил он к чему-то несколько отстраненно.
– Любила? – выдохнула Маша, подметив в каком времени он употребил это слово, не ожидавшая, что он поделиться с ней такими личными моментами своей жизни.
– Да, она умерла пару лет назад, – произнес Костя, и его лицо на секунду поменялось до неузнаваемости, – рак.
– Извини, – тихо произнесла девушка, искренне ему соболезнуя.
– Ничего. Мы были готовы, когда сказали диагноз, – сказал он, как можно равнодушнее, но Маша все равно по его голосу поняла, что это только слова, а на самом деле вся боль еще сидит внутри него. В этот момент последний барьер, возведенный ею для обороны своего сердца и чувств к нему, внезапно рухнул, и она молча положила свою руку на его кисть, лежавшую на столе, в немой поддержке. Костя удивленно взглянул на нее, не ожидая от девушки такой искренности и теплоты, от чего в его глазах на секунду появилась какая трогательная ранимость, от которой у Маши перехватило дыхание, но это быстро пропало, словно и не было, и парень опять легко, как ни в чем не бывало, улыбнулся.
– Давай лучше о тебе, – предложил он, убирая руку.
И Маша поняла, что он, как и сама она, не любит казаться слабым, а потому тут же настойчиво решил поменять тему разговора. Она и не стала сопротивляться.
– У меня как я говорила, все стандартно. Но оба родителя живы, а в остальном, – она пожала плечами, – я давно не живу с ними.
– Почему? – спросил он с искренним любопытством.
– Не знаю, – ответила Маша, сама сейчас толком не понимая, почему так поспешно сбежала, как только ей исполнилось восемнадцать лет. Они жили сейчас в одном городе, но виделись только по праздникам, а перезванивались примерно раз в неделю, разговаривая почти ни о чем.
– Наверно я слишком независимая, – пошутила она с неожиданной горечью.
Костя понял, что говорить об этом ей неприятно и не хочется, и решил не трогать ее этими вопросами, вдруг осознав, что в этом схожи. Тогда он переключился на самую нейтральную тему.
– Я решил предложить тебе на закуску карпаччо с дыней, – произнес он, уже снимая металлическую сервировочную крышку с блюда, стоявшего на столе.
– А что это такое? – выдохнула Маша, рассматривая тонкие почти прозрачные ломтики мяса, на которых лежали кусочки оранжевой спелой дыни. Она знала итальянскую кухню на уровне пиццы и макарон с сыром, которые правильнее было называть «паста», как она выяснила совсем недавно.
– Карпаччо – это тонко нарезанные кусочки сырой говяжьей вырезки,