– Иди.
Снисходительно махнув кистью, Ян утратил и без того слабый интерес, но от двери не отошел. Лишь выжидающе сложил руки на груди, став еще шире от этой позы.
У Фаины дернулась верхняя губа, но она понадеялась, это осталось незамеченным. Увидев, что девушка не двигается с места, Ян уставился на нее с ухмылкой, которой прежде не бывало на его вытянутом лице.
– Боишься меня. Вот занятно. Почему?
– Отойди от двери, пожалуйста.
– Я ведь ничего тебе не сделаю.
Это даже звучало как издевка. Как что-то, что точно не является правдой, и оба об этом знают.
– Все равно. Отойди.
– Хорошо, давай поиграем. Я считаю до трех. Если ты не выйдешь, – рука его змеей потянулась к стене и зависла, – я выключу свет. И когда мы окажемся в темноте, я не сумею гарантировать тебе невредимость.
Чего-то такого она и боялась. Слова плавали в ушах, никак не укладываясь во что-то осмысленное. Фаина моргнула несколько раз, пытаясь сбросить противное оцепенение. Тщетно. Не мог тот, кого она знала, говорить ей подобные вещи. Не мог.
– Один, – буднично произнес Ян и нащупал выключатель длинными пальцами.
– Так нечестно, – задыхалась Фаина. – Ты не можешь ставить мне условия.
– Два, – его брови насмешливо приподнялись, и через весь лоб легла глубокая морщина.
– Да постой ты, что за детские иг…
Щелк.
Темнота.
Словно все фонари на улице тоже отключили. Лишь лезвие тусклого света проникает из коридора в нитевидную щелку между стеною и дверью. Перед глазами стоит последнее, что запомнил мозг, прежде чем свет погас – плотоядная улыбка на губах, которые никогда не улыбаются.
Какой-то сюр.
– Ян, пожалуйста… – всхлипнула Фаина, делая пробный шаг.
Ответом ей была тишина. Такая плотная, будто не было вокруг ни единой живой души в радиусе десятка метров.
Тьма может казаться совсем не страшной, если рассматривать ее как физическое отсутствие света. Но все это длится до определенного момента, пока паническая атака не начинает скручивать тебя в тугую спираль.
Инстинкты не интересуются законами физики. Они не желают знать, что свет – это одновременно волна и частица, а в темноте не водится монстров. Генетическая память первобытных времен на всякий случай бьет тревогу и умоляет тебя как можно скорее выбраться из ловушки. А воображение услужливо искажает пространство, уничтожая убеждение, будто ты все еще находишься в хорошо знакомом месте, и никакой опасности нет.
– Ян? – шепнула девушка, хотя больше это напоминало всхлип.
Еще один осторожный шаг вперед был сделан. Глаза вращались, выискивая хоть что-нибудь, за что можно зацепиться в качестве ориентира. Девушка концентрировала зрение на