Кара умерла в Израиле, и там же ее похоронили. Маре не только не пришлось возвращать долг, она еще и получила в наследство небольшую квартирку. Обо всем этом она узнала от душеприказчика покойной. Оказалось, Кара знала, что безнадежна и едет на Землю обетованную умирать.
Ни по кому Мара так не плакала, как по ней. Ни по погибшей матери, ни по своему ребенку, скончавшемуся в трехмесячном возрасте, ни тем более по себе, битой, ломаной, истерзанной еще в юном возрасте. Она так тяжело переживала утрату, что хотела отказаться от квартиры, бизнеса. Как будто этим она могла вернуть Кару. Спасибо той. Явилась во сне и погрозила пальчиком.
Благодаря ей у Мары сейчас все более или менее хорошо. Сниматься она перестала давно, сразу после того, как их отношения с Карой перешли на новый уровень, бизнес начал-таки приносить прибыль, квартирку она под себя обустроила. В планах было родить дочку, толстоляхую, щекастую Машку, завести собаку и попугая-ару, а еще съездить в Израиль, чтобы навестить могилку Кары.
Тату-салон Мара покинула в полдень. Вызвала такси и поехала на работу. Сама она не водила авто и не собиралась учиться и сдавать на права, как и покупать машину. Если она когда-нибудь разбогатеет, то просто начнет пользоваться такси бизнес-класса. Но только не метро. На нем Мара не ездила никогда. В период безденежья каталась на автобусах, лишь бы не спускаться под землю. Едва она ступала на эскалатор, как начиналось удушье. В памяти всплывали картинки из прошлого: ее бросают в пересохший колодец, затем отверстие закрывают листом железа. Мара должна была умереть там, но чудом выжила. Небеса послали двух девочек-подростков, услышавших ее слабые крики. Одну звали Элизой, вторую Ленкой. Богема и…
Впрочем, неважно. Они поклялись забыть о своих кличках навсегда!
Мара доехала до ателье, где нанятые ею швеи строчили спецодежду. Она сама занималась этим на зоне, знала, что к чему. А также понимала, какие копейки на этом заработаешь, если будешь нормально девочкам платить. Поэтому на их предприятии еще и подделки под фирму изготавливались. Качественные, штучные. Ими занимались две зэчки, молодая и в возрасте. Первая великолепно вышивала, вручную обрабатывала края, вторая в восьмидесятых у Славы Зайцева в его модном доме работала закройщицей, вдвоем они такие идеальные вещи изготавливали, что главные дизайнеры именитых домов не отличили бы их произведения от своих.
Выйдя из такси, Мара увидела молодого мужчину с внешностью херувима. Точеные черты, небесно-голубые глаза, русые кудри. Ему чуть жирка поднабрать – будет вылитый ангелок. Но Иван, а именно так звали мужчину, был поджар. И волосы стриг коротко, но стоило пропустить поход к парикмахеру, как они начинали закручиваться в кольца.
– Привет, вредина, – поздоровался с Марой Иван.
– Салют!
– Кофейку не желаешь? – Он продемонстрировал два стаканчика из «Старбакса».
Мара