– Итак, никто не способен увидеть тебя, кроме меня? – сказал я ему.
– Это верно, – сказал он.
Выглядит Враг в точности так, как Питер. Возвращаясь к моему дневнику, я вижу, что в первый раз описал его холодным и отстранённым, но, должно быть, это объясняется шоком, потому что этот Питер держится с тою же теплотой, как и настоящий Питер, каким он мне помнится.
Мы прошлись по выгоревшим Кроличьим норам, где банды мальчишек в отрепье играют в руинах. Я пытался вообразить, как Кроличьи норы могли выглядеть до Великого пожара, когда Враг поджёг чан с ворванью[6] и ходил по улицам, сотнями убивая бежавших из своих горящих домов людей.
– Ты покамест был добр ко мне, – сказал я, следя за кружащей над нами стаей чаек. – Но я знаю, как это происходит. Ты не останешься навечно внутри моей головы. Я знаю, что рано или поздно ты воплотишься в собственную форму, появившись из моего тела. И я знаю, что я этого воплощения не переживу.
– И как ты можешь это знать? – спросил Враг.
Я засмеялся.
– Потому что так происходит всякий раз! Враг – это паразит. Вроде одной из этих зловредных ос[7], откладывающих свои яйца внутри других насекомых.
– Как образно.
– Вылупившись из яйца, личинка питается телом своей жертвы, пока не вырастает и не убивает её, а тогда она расправляет свои крылышки и улетает. Но… я не чувствую, чтобы ты питался мною.
– Может, истории обманчивы, – сказал Враг. – Может, я не настолько злой, как все говорят.
Я покачал головой, показывая на обвалившиеся руины трёх сотен халуп.
– Я боюсь, что материальные свидетельства против тебя.
7
Оный ходит среди нас
Высоко над Городом колокол Инквизиции бил набат; холодный и тяжёлый гул переполошил чаек и поднял их с гнездовий. Двери хлопали, ключи дребезжали, тяжёлые засовы с лязгом вставали на место. Шикали на детей, закрывали ставни. Шёпотом возносили молитвы святым. Высоко над головами облако дыма от костра текло по крышам, скрывая из вида луну. Элли и Анна неслись по камням мостовой, шлёпая по лужам. Улицы тонули в сизой дымке тумана и дождя.
– Он просто… исчез, – сказала Анна. – Он точно Сосуд. Как ещё мог он сбежать с того костра? Если только… – Она с ужасом посмотрела на Элли. – О нет, ты же не…
У Элли в горле встал ком.
– Ну конечно, нет, – слабо промолвила она. Анне нельзя знать… нельзя.
– Но это твоих рук дело, верно? – затараторила Анна. – Фейерверки были точно в твоём стиле, ты нашла какой-то секретный ход под площадью и, запустив фейерверки в качестве дымовой завесы, вытащила его из клетки и…
– Тсс! – прошипела Элли, косясь на доходные дома вокруг. Кто знает, кто вслушивается в их разговор из-за закрытых дверей? – Я всё время была с тобой, помнишь? – зашептала