Наконец с трапезой было покончено. Оттягивать разговор дальше не представлялось возможным. Да и к тому же я хотела убраться отсюда. Мы сделали невозможное, вернули этого мужчину практически с того света. Я не могу и не хочу больше находиться в этой братской могиле, расстилающейся вокруг нас.
А кстати!
– Эти тела… – указала я подбородком на поле брани. – Их некому похоронить? Но так оставлять нехорошо, да?
– Я вознесу молитвы, светило дневное заберет своих сынов. Светило ночное упокоит своих, – спокойно ответил император.
Эфир сообщил мне его имя, но сам мужчина не представлялся, и я сочла, что раз не хочет, то и не надо произносить его вслух.
– Светила заберут? – озадаченно уточнила Леслия. – Как так?
– Диззарги – дети светила ночи. Дошаны, чья кожа черна́, а волосы о́гненны, – дети дневного светила, – ровно пояснил он.
– И те, и другие – дети этого мира, – негромко обронила я. – И он недоволен вами. Вы почти разрушили все.
Ответом мне была тяжелая тишина.
– Если вы готовы, последний император этого мира, то я передам вам послание.
Я протянула открытую ладонь.
– Я готов! – Моя ладошка утонула в его руке.
– Смотрите и слушайте, – просто сказала я и открыла сознание.
В прошлый раз, когда я проводила через себя информацию для господина Э, демона одного из множества миров, все было иначе. Мы искали что-то конкретное, отсеивая ненужное. Сейчас же я уже четко знала от эфира, что именно нужно передать.
Все, что касалось войны и мира. Как все было когда-то давно, почему случилась беда, что может спасти ситуацию. Я показывала возможные варианты развития событий. Вероятно, ситуация здесь была настолько удручающей, что миру пришлось не просто вмешаться, но и взять на себя роль оракула и провидца. Он демонстрировал возможные исходы при различных действиях, которые может предпринять император. Большая часть их была еще ужаснее и трагичнее, чем то, что происходило сейчас. Но были и благоприятные варианты разрешения давнего конфликта между народами, если… И вот на одно из этих «если» и должен решиться мой визави́.
Спустя некоторое время мы закончили. Я сидела и безмолвно смотрела на глубоко задумавшегося мужчину. Он все увидел, услышал, принял и осознал. Ему надлежит решить, что он выберет и как поступит.
– Скажи мне, дева, чья кожа бела, как у дочери ночного светила, а волосы рыжие, как у дочери светила дня… – начал он издалека.
– Да?
– Я диззарг и вижу суть. Твои волосы были светлыми. Цвет их сменился на оттенок огня не по твоей воле и выбору.
– Д-да, – с запинкой ответила и посмотрела на перекинутые на грудь пряди.
– Что изменилось?
– В