Отца привезла медсестра на коляске, я сказал на английском, что помогу ему и она может идти.
– Как ты думаешь, осталась бы Ангелина со мной, вот с таким? – отец похлопал ладонями по подлокотникам коляски.
– Это надо было у неё спрашивать, – ответил я, понимая, что он вернулся к вчерашнему разговору.
– Ну зачем Ангелине всё это, она же ещё молодая, – отец сам ответил за свою бывшую жену. – Я всё правильно сделал, освободил её от этого кошмара, – добавил он.
– Никто не знает, как правильно, – сказал я. – В одном я уверен точно, что с близкими надо разговаривать и это правильно, возможно вы были чужими, – предположил я.
– Я смотрю, ты сильно умный стал, тебя не переубедишь, – это означало, что отцу опять не понравилось, то что я говорю. – Если бы Ангелина меня бросила больного, я бы ей этого никогда не простил, – признался он.
– Поэтому ты бросил её сам, – закончил я за отца предложение.
– Да, только теперь Ангелина меня не захочет слушать, – произнёс он мрачно.
– Для начала тебе надо выздороветь, а всё остальное никуда не денется, – мне хотелось, чтобы у отца был стимул избавиться от болезни.
– Я столько Ангелине гадостей наговорил, что понимаю, такое простить невозможно, – продолжал отец гнобить себя.
– Всё возможно, пока мы живы, – я не собирался с ним соглашаться.
– Да уж, я думал ты меня ненавидеть начнёшь, когда узнаешь, что я женился, вроде променял твою мать на другую, – получалось, что отец чувствовал себя виноватым передо мной.
– Это ты тоже за меня решил. От того, что ты будешь оплакивать маму всю оставшуюся жизнь, мне тоже не будет легче, – ответил я.
– Я это уже понял, в первый день, когда ты мне про свою женитьбу сказал, хотя знал же, как я к Владе отношусь… вернее, относился, – он поправил сам себя и я не знал, как это воспринимать. – Тебе же не благословение моё нужно было, ты просто в курс дела поставил. Мне тоже так же надо было сделать, – отец не скрывал своего сожаления.
– Обстоятельства у нас с тобой разные, – напомнил я, про то, что наш брак с Владиком фиктивный, – Кстати, на регистрации я собираюсь изображать тупого мажора, – вообще-то я не хотел об этом говорить, но мне нужно было, как-то его отвлечь, от пагубных мыслей.
– А это-то ещё зачем? – удивился отец.
– Мне надо, чтобы Корнев с Афанасьевым не воспринимали меня всерьёз, – ответил я.
– Я всё время, с самого твоего детства боялся, что ты когда-нибудь превратишься в такого придурка, теперь хотя бы мне об этом не надо беспокоиться, – он никогда мне раньше не говорил про свои страхи.
– Никто, не от чего не застрахован. Откуда ты знаешь, вдруг мне это понравится, вживусь в роль, – я не понимал, с чего у отца такая уверенность появилась.
– Если бы тебе это нравилось, ты бы не долбил Ярика на каждом шагу, а был бы с ним заодно, – я засмеялся, он это сказал с откровенной гордостью.
За целый день, мы с отцом, много о чём ещё говорили. Я его предупредил, что один магазин прийдётся закрыть, отец к этой