Наградой за мучения мне стала еще одна паутина, облепившая все лицо, едва не нагнавший меня сердечный приступ из-за излишне близкого знакомства с пауком и вполне удобное место наблюдения.
Мы затаились в одной из низких арок, расположенных почти под потолком, и могли хорошо разглядеть, как внизу, в мрачном тронном зале, вела беседу нечисть.
На возвышении из дюжины ступеней стоял страшный трон, черный, украшенный черепами и укрытый паутиной, а на троне том сидел Кощей, и в этом не было сомненья.
Худой, уставший, с присыпанными сединой висками и парой нитей серебра в коротких волосах. С такого расстояния было не разглядеть, но я откуда-то знала, что и лицо у него худое, с длинным носом, впалыми щеками и острым подбородком, совсем не такое, какие я привыкла видеть. Не румяное, не полнокровное, не пышущее здоровьем и жизнью.
Но сила в этом лице была, в плотно сжатых, неуступчивых губах, в темных, почти потухших глазах…
Там же, рядом с троном, по каждую из его сторон, стояли двое. Тугарин в кольчуге, отливающей зеленью, и незнакомый мне Змей в кольчуге из червленого золота. Он сам будто был весь из золота: золотые волосы, собранные в высокий хвост, золотые глаза, ярко сияющие в полумраке, золотая чешуя на висках…
Водяной на их фоне выглядел совсем не страшным, очень мирным и даже дружелюбным монстром.
– Нет, ты мне все-таки скажи, – Тугарин был раздражен, но почему-то пытался сдерживаться, словно следовал чьему-то приказу, – с чего бы нам ее тебе отдавать? Я ее нашел. Я, а не ты, что бы твои рыбины ни думали.
– Милада ее спасла. Выловила из Гиблой реки, – утомленно, будто не в первый раз об этом говорит, заметил Водяной. – Если бы не она…
– Если бы не она, царевна бы и сама выбралась, точно так, как ее кобыла, – огрызнулся Тугарин.
– Это не доказано!
– Как не доказано и обратное.
– Оставим это, – сухо велел Кощей, и голос его разнесся по залу, хриплый и будто надтреснутый. Вымученный. – Достойной причины отдать ее тебе я так и не услышал.
– Но…
– Если девицу спасла твоя русалка, то правильным будет ей за царевну просить.
– Ее зовут Василиса, – психанул Водяной, и, отзываясь на недовольство своего хозяина, в волосах его гневно зашипели растревоженные змеи. – И если я не верну ее, Варвара выест мне душу.
– У нас нет души, – хохотнул незнакомый мне Змей.
– Моя жена найдет. Она у меня талантливая, – передернул плечами несчастный семьянин. Несмотря на ворчливые нотки, говорил он с гордостью.
Это было так славно, что я даже растрогалась, шмыгнула носом и чуть не задохнулась, когда в следующее